Особые отношения

Вам может показаться, что после первого поцелуя между нами возникнет какая-то натянутость, неловкость. Но на самом деле на следующий день, отработав восемь часов в школе, проанализировав каждую секунду этого поцелуя («Она напилась в стельку или была чуть навеселе? Это я подвигла ее на этот поступок или идея принадлежала ей самой? Все было действительно так волшебно, как мне показалось, или мы, как обычно, крепки задним умом?»), я встретила Зои в больнице, где она занималась с пациентами ожогового отделения. Она сказала медсестрам, что возьмет десятиминутный перерыв, и мы пошли по длинному больничному коридору достаточно близко друг к другу, чтобы взяться за руки, но только мы не взялись.

— Послушай… — сказала я, как только мы вышли на улицу и нас никто не мог подслушать.

Я успела произнести только это, как Зои набросилась на меня. Ее поцелуй был страстным.

— Боже, да! — выдохнула она мне в губы, когда мы отстранились. — Именно таким я его и запомнила. — Она взглянула на меня сияющими глазами. — Это всегда так?

Что я должна была ответить? Первый раз, когда я поцеловала женщину, я почувствовала, что оказалась в космосе. Ощущение было таким незнакомым и волнующим и невероятно правильным, что я не могла поверить, что никогда не делала этого раньше. Какое-то душевное спокойствие, отличавшее этот поцелуй от поцелуев, которые я дарила парням, — тем не менее этот поцелуй не был слишком нежен и чувственен. Он был объемным, настойчивым, от него земля уходила из-под ног.

Но как бы там ни было, это не всегда так.

Я хотела заверить Зои, что да, она чувствует, что ее кожа пылает именно потому, что она поцеловала женщину. Но больше всего мне хотелось сказать Зои, что ее кожа пылает потому, что она поцеловала именно меня.

Я не смогла внятно ответить. Я просто протянула руки, обхватила ее голову и поцеловала.

Целых три дня мы часами сидели в ее машине, у меня на диване, в кладовой в больнице и вели себя как подростки. Я теперь знаю каждый миллиметр ее рта. Знаю, от прикосновения к какому месту на подбородке она вздрагивает. Знаю, что ложбинка у нее за ухом пахнет лимоном, а сзади на шее у нее родимое пятно, по форме напоминающее штат Массачусетс.

Вчера, когда мы остановились, тяжело дыша и разгорячившись, Зои спросила:

— А что дальше?

Вот так я и оказалась там, где нахожусь сейчас: лежу в постели, полностью одетая, Зои целует меня, ее волосы ниспадают мне на лицо. Ее руки исследуют каждый изгиб моего тела.

Я думаю, мы обе знали, что сегодняшний вечер этим и закончится — несмотря на робкое начало в итальянском ресторане и продолжение за просмотром плохого фильма. А как по-другому случается у людей секс? Между ними накапливается электрический разряд, который в конечном счете и вызывает возгорание.

Но на этот раз все иначе. Несмотря на то что у Зои это впервые, у меня на карту поставлено все, если этот первый раз не будет идеален.

Все — это Зои.

Поэтому я убеждаю себя позволить ей задавать темп — это невыносимые муки, когда ее руки медленно скользят по моим плечам, талии… Потом она останавливается.

— В чем дело? — шепчу я, представляя самое худшее: ей противно, она ничего не чувствует, она понимает, что совершает ошибку.

— Мне страшно, — признается Зои.

— Мы не должны ничего делать против воли, — отвечаю я.

— Я хочу. Я просто боюсь, что сделаю что-то неправильно.

— Зои, — уверяю ее я, — в любви неправильно не бывает.

Я запускаю ее руки себе под блузу. Ее ладони гладят мой живот, и я уверена, что проснусь, а на моем теле будут выжжены ее инициалы. Ее руки медленно поднимаются вверх, пока не касаются кружев моего бюстгальтера.

Вот что отличает лесбийскую любовь: не имеет значения, что твое тело несовершенно, потому что твоя партнерша чувствует то же самое. И не имеет значения, что ты раньше не прикасалась к женщине, потому что ты сама женщина и уже знаешь, каково это. Когда Зои наконец снимает с меня блузку, наверное, я вскрикиваю, потому что она накрывает мой рот своим и проглатывает крик. А потом настает черед ее рубашки и всего остального. Мы — сплетение гладких ног, изгибов и впадин, вздохов и призывов. Она хватается за меня, а я пытаюсь не спешить, и мы сходимся на золотой середине.

Позже мы лежим обнявшись. Я чувствую запах ее кожи, ее пота, волос — мне приятна одна мысль о том, что, даже когда она уйдет, мои простыни сохранят ее запах. Но такое совершенство не может длиться слишком долго. Я уже раньше ступала на эту дорожку с женщиной традиционной ориентации, поэтому понимаю: если фантазия осуществилась, то это абсолютно не означает, что она навечно. Я верю, что Зои хотела, чтобы между нами это произошло. Я просто не верю, что она захочет продолжения.

Она ерзает во сне, переворачивается и сейчас лежит ко мне лицом. Ее ноги скользят между моими. Я прижимаю ее крепче и задаюсь вопросом: когда новизна познания меня утратит свою остроту?