Остановка Таахон

– Но ведь у страны есть ты, – Огнеслав улыбнулся, – уверен, из тебя выйдет достойный Верховный Чародей.

– Конечно… – горько усмехнулся младший брат и, помолчав немного, бесцветным голосом добавил: – Мы больше не увидимся, тебе не вернуться в Таахон.

– Здесь ты прав: это дорога в один конец, – впервые в лице Огнеслава промелькнула грусть, а в душе Пламена засквозил лучик надежды.

Старший брат окинул глазами Таахон, словно пытаясь запечатлеть в памяти каждую мелочь. Его взгляд скользил по красновато-чёрным скалам, окружающим страну, спускался к низким зелёным холмам, одетым стелющимся кедровником, перебегал по верхушкам берёз и спешил к цветным крышам близлежащей деревни. Затем устремлялся к резвящимся в воде русалкам, чьи серебристые чешуйки ловили полуденное солнце, а хвосты разбивали отражение замка на глади Изумрудного.

Пламен не знал, о чём думает Огнеслав, но по лёгкой улыбке на его губах решил, что, вероятно, тот вспоминает о детстве, когда мальчишками они дурачились в озере, пытаясь поймать русалок за хвост, и сам оттого улыбнулся.

Глубоко вздохнув, Огнеслав взял ладони брата в свои:

– Да, я не вернусь, но ведь ты выберешься ко мне во Внешний мир?

– Поверить не могу! – вознегодовал Пламен. – Как же я оставлю страну? На кого? Ты сам покидаешь меня, и мне же тебя искать! Неужели непонятно – Огненное Братство только того и ждёт…

– Перстень теперь надёжно спрятан, им ни за что не узнать, где он.

– Как же ты их недооцениваешь, – процедил Пламен, но Огнеслав не ответил.

Долго ещё они сидели молча, смотря, как перемигиваются крошечные солнца на изумрудной воде. Каждый думал о своём. Наконец Пламен, не лелея больше ни малейшей надежды переубедить брата, отстранённым голосом сказал:

– Ты хоть понимаешь, что превратишься в изгоя? Вас ведь даже не пустят в Малую Таахонку.

– Не сгущай краски. Я поселюсь неподалёку и буду сотрудничать с нашими. А с тобой мы непременно встретимся. Хоть разок – да ты приедешь, я уверен, – сказал Огнеслав, ловя взгляд брата, и тот, сдавшись, кивнул, но в лице его читались растерянность и опустошенность.

Пламен открыл глаза. С того разговора на берегу Изумрудного минуло ровно пятьдесят семь лет. Он так больше и не видел брата, хотя время от времени вести о нём достигали Таахонского замка. Древнее писание из Книги Огня сбылось. Женившись на Анне, Огнеслав утратил чародейские силы и не мог больше вернуться в Волшебный мир.

«Огнеслав, Огнеслав, что же ты натворил», – пробормотал Пламен. Ещё минуту он сидел неподвижно и наконец решился.

– Велина, – он резко поднялся с кресла, – завтра я отправляюсь во Внешний мир.

От неожиданности девочка подскочила на месте.

– Как? Ты ведь никогда не покидаешь Таахон… – звонко воскликнула маленькая волшебница.

– Я хочу увидеть брата, я решил… И запомни, никто не должен знать о моём отъезде, – сказал Пламен, испытующе глядя на неё.

– А если…

– Через пять дней я вернусь. Главное – никому ни слова.

– Хорошо, я поняла, – кивнула девочка.

Волшебник поцеловал внучку и торопливо вышел из библиотеки.

Глава 2.

Мама помогла Лие получить багаж и проводила её в зону прилёта.

– Деда Слава! – закричала Лия, завидев в толпе улыбающегося старика, и кинулась ему на шею: от его одежды приятно пахнуло лесом.

– Ну наконец-то! Добрались! – пробасил дед.

Как же он постарел за это время. На лице появились новые морщины, на голове поубавилось волос, зато широкие седые брови величаво возлежали над добрыми лучистыми глазами, и от уха до уха лицо окаймляла короткая, но густая серебристая борода.

Как же Лия соскучилась. Она всегда, даже на расстоянии, чувствовала какую-то невидимую связь с дедом, словно их объединяло нечто большее, чем просто родство. И дело было не только во внешней схожести (дедушкины глаза, глубокие, редкого тёмно-фиалкового цвета, достались и дочери, и внучке), но и в чём-то таком, что может связывать двух единомышленников, понимающих друг друга с полуслова. «Вот спелись-то», – только и удивлялась мама.

Восемь лет Лия с мамой не возвращались в родной город и, скорее всего, так и не отважились бы – всё решил случай. Елене Вячеславовне неожиданно поручили выступить с докладом на международной конференции по проблемам потепления в Арктике, проводившейся в Анкоридже, на Аляске. Событие мирового масштаба, возможность послушать выдающихся учёных современности – грех отказываться от такого поручения. Но напрямую из Москвы до Анкориджа самолёты ни одной авиакомпании не летали, поэтому нужно было сделать пересадку – не иначе как в Петропавловске-Камчатском. Тогда Елена Вячеславовна, собравшись с духом, решила: довольно бегать от прошлого. Душевные раны, как их не лечи, никогда не затянутся до конца. Её матери не стало год назад, и ни она сама, ни Лия с ней даже не попрощались. Отец стар, и долгие перелёты до Москвы ему не под силу. Так Елена Вячеславовна наконец-то отважилась на это путешествие и предложила дочке полететь с ней. Лия погостила бы у деда в Петропавловске-Камчатском, а она сама присоединилась бы к ним после конференции, чтобы провести вместе оставшиеся дни летних каникул.