Осторожно! Играет «Аквариум»!

Много лет спустя Джордж оказался в том здании, где раньше находились университет и «Аквариум». Теперь здесь находилась ужасающе-почтенная организация под названием «Областное правительство» и множество более мелких, но не менее скучных контор. В том числе и радиостанция «Гардарика», и ее каталептическая дирекция. «Гардарика» вещает и теперь, но в то время, когда там довелось работать Джорджу, это радио представляло собой нечто непередаваемо, запредельно уродливое и чудовищное!

Там, где раньше на первом этаже находились сцена и большой зал, теперь была банальная столовая. Скучно пахло вторыми блюдами.

А в углу, где прежде была священная комната «Аквариума», стояли какие-то столы, ящики, перегородки… Как трудно поверить, что когда-то там были записаны «Искушения Святого Аквариума» и сорокапятка «Менуэт земледельцу». И джем с группой ZA.

Джордж зашел в столовую и, оглядывая с недоуменным отвращением круто изменившееся пространство, торопливо сжевал какую-то стандартную еду и поскорее ушел. И больше никогда туда не возвращался. Даже если он иногда оказывается неподалеку, то не тянет его больше к этому дому. Да и охрана суровая там теперь на входе – в бывшем здании универа, в котором давным-давно, миллиард миллионов лет назад, только начинался «Аквариум».

Иногда на Боба накатывало (как и на любого пишущего-сочиняющего человека), тогда он хватал ручку, блокнот и в темпе что-то начинал записывать. Происходило это где угодно: в метро, на Невском, в саду, на лестнице, во дворе. Боб останавливался и начинал писать. Несколько его древних спонтанных набросков до сих пор хранятся в одном старом джорджевском блокноте. Все правильно, так и следует поступать, ведь когда тебя зовет к себе Муза, то ты не имеешь ни малейшего права не взять ее до конца или не в полную свою силу.

Впрочем, Джорджа иногда раздражали… нет, не частые совокупления Боба с Музой, а то, что на правах ближайшего друга он нередко становится свидетелем этих возвышенных случек. Но ведь когда ты сам болен такой же болезнью, то не очень хочется часто наблюдать ее проявления. Тем более что и его, джорджевские, тетрадки и блокноты никогда не лежали без дела.

Однажды Джордж сказал: «Мне очень хорошо запомнилось, как Сева Гаккель неоднократно повторяет в своей аквариумно-биографической книге: „Мы были другими…”»

Эти его слова объясняют многое.

Да, в самом деле все мы были другими. По отношению к большинству тех, кто живет рядом с нами. Мы ничем не лучше их, и они не хуже нас, просто мы в самом деле другие, и поэтому у нас бывают разные «хорошо» и «плохо», мы по-разному оцениваем будущее и прошлое, мертвое и настоящее, доброе и тяжелое, холодное и черное. Иначе и не может, и не должно быть.

Потому что мы – другие.

Другие влюбляются и ссорятся.

Другие работают, рожают, трахаются, ссорятся, мирятся, одалживают друг у друга то, что нужно или хочется одолжить.

Другие курят траву, пьют чай, кофе и еще то, что им хочется пить.

Иногда и даже нередко напиваются другие.

А некоторые другие полностью завязывают со спиртным.

Другие читают книги, болеют, смотрят фильмы, надевают варежки, если зимой им холодно, сочиняют стихи и песни.

Другие ходят на концерты – желательно по знакомству и с проходкой, чем за живые деньги. Покупают машины. Изнашивают джинсы. Покупают новые. Иногда эмигрируют. Иногда умирают. Другие – не ангелы, с ними происходит то же, что и со всеми остальными людьми. Или не происходит. Только они все равно – другие.

В клане или в сообществе – в касте – в группе – в прослойке других есть свои подразделения и градации, свои герои и монстры, свои романтики и свои упертые.

Пришел Файнштейн, он оставил в недалеком прошлом за своей спиной состав «Психоделическая фракция». С появлением Михаила «Аквариум» – на тот период времени – вдруг обрел некоторую законченность и даже приблизительную завершенность.

В скором времени к «Аквариуму» подоспел и Дюша, который и так-то всегда был рядом, просто не сразу до него дошло, что хватит уже ему разводить «Странно растущие деревья» и давно пора занять свое законное место. Аквариумное колесо закрутилось веселее и с еще большей скоростью.

Так начинался «Аквариум».

Аквариумные стихи

«Аквариумные стихи» – очень особенный для меня жанр. Он начался в ту магическую и благословенную пору, когда вопреки логике, здравому смыслу, устоявшимся правилам и системе мер и значений появился альбом «Искушения Святого Аквариума». Во время записи, без сомнения, эпохальной пластинки несколько песен случилось и на мои тексты. Вернее, стихи. Однако в более полной и мере «аквариумные стихи» стали рождаться намного позже, когда я был вне группы.