Осторожно, работает десантура!

– Что ты кривляешься, как мартышка на базаре? – взорвался Аслан. – Я один, что ли, должен обо всем думать?! Ты узнал, кто был на том «Ситроене», который увез «отца»?

– Полиция нашла его, – осторожно ответил Габит. – Несколько часов назад. В Сене. Говорят, что на заднем сиденье кровь…

Аслан поморщился. Все это он уже слышал в новостях. За почти десять лет жизни в Париже Аслан кое-как выучил французский язык, поэтому телевизор смотрел без переводчика.

– Что еще ты узнал об этой машине? – спросил он, сверля брата тяжелым взглядом.

– Больше пока ничего, – быстро ответил тот и нерешительно добавил: – Но ребята говорят…

– Что они могут говорить?! – опять взорвался Аслан. – Мне не нужны их разговоры! Я хочу знать, куда увезли Салмана, чтобы освободить его! Ты можешь это понять своей безмозглой головой?

Габит потупился. То, что сделал Аслан за последние сутки, ему не нравилось. Не нравилось это и другим членам тейпа. Но сказать это брату в открытую он не решался.

– Найдите его! – распаляясь все больше и больше, прокричал Аслан. – А сейчас оставь меня в покое.

Оставшись один, Аслан включил телевизор. Передавали очередной выпуск новостей. Краем уха слушал то, что говорили комментаторы и журналисты. И вдруг…

– Префект Иль-де-Франс, господин Ленар, категорически утверждает, что к похищению месье Гудаева причастны трое русских: двое мужчин и женщина.

На экране возникли три фотографии: Демидова, Локиса и Корнейчик.

– Вот что сказал господин префект в коротком интервью нашему корреспонденту, оказавшемуся на месте происшествия.

Картинка сменилась. Теперь на экране был сухой, морщинистый мужчина в легком пиджаке.

– Нами установлено, что это были представители русской мафии, – неприятным скрипучим голосом заговорил он. – Ранее они похитили адвоката Порше, рассчитывая через него захватить его клиента. Но у них это не получилось. Тогда они похитили старшего инспектора Люка. И наконец добрались до своей цели – месье Гудаева. Полиция пока не знает истинных целей похищений. Но думаю, что скоро преступники сами расскажут о них. Пользуясь случаем, я предлагаю этим бандитам сдаться. Суд учтет тот факт, что они добровольно прекратили свою преступную деятельность. В противном случае пожизненное заключение в тюрьме Кайенны им обеспечено…

Несколько минут после этого репортажа Аслан сидел не шевелясь и что-то вспоминал. Лицо одного из предполагаемых преступников показалось ему знакомым. Аслан морщил лоб, пытаясь вспомнить, где он его видел. Да и женщина была ему явно знакома. И вдруг словно пелена спала с его глаз. Женщина приходила в старый офис к Ратуеву. Они разговаривали не меньше полутора часов. Кажется, Ратуев называл ее адвокатом. Что же касается мужчины…

– Вах, шайтан! – Аслан даже подпрыгнул в кресле. – Это же он! Тот самый!..

На крыше «Отель де Дье» он был вместе со снайпером, наблюдая в бинокль за происходящим на площади, и отчетливо видел в оптику того, кто схватил Гудаева. Но сейчас он вспомнил и другую встречу с этим человеком. Только не здесь, в самом центре Европы, а в горах Северного Кавказа. И воспоминания от этой встречи у Аслана были не самые приятные…

– Я найду тебя, – прошептал он, глядя в одну точку. – И тогда моли своего бога, чтобы я торопился и убил тебя сразу…

Глава 30

Володя все же настоял на том, чтобы поехать в клинику Бертрана вместе с Люка и Гудаевым. Для страховки.

– Мне так будет спокойней, Леха, – убеждал он Демидова. – Доверяй, но проверяй – есть такое выражение. Вот и я хочу быть уверенным, что нас не надуют, как восемнадцатилетних провинциалок.

На самом деле Володя хотел лично присмотреть за Гудаевым. Бойцы Дроздова были опытными ребятами, но, как любил выражаться их командир, полковник Туманов, «свой глазок всегда надежней соседского».

– Да катись ты куда хочешь, – не выдержал наконец Демидов. – Пока у тебя на этой почве паранойя не началась…

Дрозд тоже не имел ничего против. Его бойцы вынесли инспектора Люка, который так и не пришел в себя, во двор и быстро погрузили в самый обычный, ничем не примечательный фургон. Гудаев, у которого левую половину лица разнесло так, что заплыл глаз, вышел сам. На пороге он, словно прощаясь со всеми, пристально посмотрел сначала на Аню, а потом на Демидова.

– Где-то я тебя видел, русский, – прошамкал он. – И второго, дружка твоего, тоже видел. Не помню где, но обязательно вспомню…

– Иди уже, – пробурчал Купец. – Конечно, вспомнишь, куда ж ты денешься, когда разденешься… А если память подведет, тебе напомнят.

Усевшись в джип, они выехали со двора. Ради конспирации на машине стояли обычные парижские номера. Как-то так получилось, что никто не обратил внимания: одна из жалюзи на втором этаже слегка подрагивала, а за ней мутным блином белело чье-то расплывчатое лицо.

– Слушай, Шурик, – спросил Локис, – а что это за квартира, в которую ты нас законопатил?