Остров бабочек

От неё шёл такой же волнующий запах, так же она покусывала губы, но было понятно, что женщина эта далеко не глупая, и когда надо, может управлять и своими чувствами и мыслями.

Через пять минут мы пришли к месту нашего назначения. Бывшее ателье снаружи походило на бюро ритуальных услуг. На окнах узорные металлические решётки, у входной лестницы выставлены две больших корзины с икебаной из иммортелей, по сути, из искусственных цветов, входная дверь – солидная, дубовая, словно её мастерил гробовщик, который специализировался по дорогостоящим мафиозным гробам. Мы зашли внутрь. Холла не было. Его заменял тесный предбанник. В самом его начале, сразу за дверью, нас встретил швейцар, какой-то безэмоциональной зловещестью, лысостью и землянистым цвета маски-лица напоминающий Фантомаса. Он спросил пригласительный билет. Лера раскрыла сумочку, вынула билет и уверенно заявила, что билет у нас один на двоих. Фантомас немного подумал и пропустил в предбанник. В нём уже толпилось несколько человек. Справа находилась ниша со стойкой, служившая раздевалкой. Некоторые сдавали плащи, но многие, сняв верхнюю одежду, шли прямо в зал. Там ведь зал? Нет, ещё не там. Там находился коридор с тремя боковыми со стороны предбанника дверьми. В самом конце две двери с буквами M/W. Посередине коридора напротив других дверей помещалась добротная дверь. Вот она как раз и вела в зал. Можно смело идти. Стоп! Мы ведь не зарегистрировались. Ведь в предбаннике стоял длинный – во всю ширину предбанника – стол с несколькими писцами – картина отсылающая к эпохе Ивана Грозного. Невелика потеря. А с бейджиком, которые выдавались там же, я вообще чувствовал бы себя, как с камнем на шее, приговорённый к утоплению. Какие, впрочем, бейджики, когда меня нет в числе приглашённого! Лере, которой бейджик полагался, он, очевидно, тоже был абсолютно не нужен. Странное с её стороны пренебрежение к формальностям. В своей работе с педагогами, она за каждую букву дерёт с них волосы.

Зал оказался примерно таким, как в среднем сельском клубе. Но сцена была с трибуной, где стоял микрофон, и стол с компьютером и проектором для показа на стене, на которой был развёрнут экран, для фото– и видеоматериала. Наверно, не обошлось без помощи Зураба Кумадце, ведь для ателье сцена как пятая нога собаке. По боковым стенам с полосатыми обоями слабо горели люминесцентные лампы, так что зал был погружён в интимный полумрак, который раньше стоял в кинотеатрах. На деревянных креслах сидел цвет российской уфологии. Но пока зал был наполнен только наполовину.

– А во сколько начало? – спросил я Леру, крутя головой, в надежде найти знакомое лицо.

– В десять. Через полчаса начало – ответила она, вновь приосанившаяся и чувственно улыбавшаяся.

– Давайте сядем, – предложил я. – А то нас разглядывают, как космических пришельцев.

Мы сели с краю в середине зала. Лера, гордо подняв голову и закинув ногу на ногу, снисходительно осматривала макушки уфологов. Я, поставил зонт между ног, начал сочинять очередную ахинею. Уфологический конгресс Для мозга подлинный компресс. Прижатый глыбой Радамес, Покажет нам телекинез.

– Наверно, здесь должен быть буфет, – спросил я от него делать.

– Да. Это вон там, – всё кому-то улыбаясь, сказала Лера, и театральным жестом указала на дверь в другой стороне зала. Я ещё раз посмотрел на Леру и подумал, вот ведь, работая бок о бок в одной школе уже лет шесть, она вообще со мной почти не общалась, если не считать минут, когда она с серьёзно-официальной миной раздавала психолого-методические рекомендации, а тут так раскрылась – как бутон цветка после ночи. Тогда, кто же я? Мотылёк, что ли?

– Ох, как я люблю подобные сборища, – заявила Лера, прикрывая в блаженстве глаза и обрывая мои рассуждения. – Представляете, нас окружают одни уникумы?

– Да уж, – согласился я. – Этих не надо учить сенсорной депривации или телепатии. Они сами ею во всей полноте обладают. Доказательством будут их рассказы о контактах с внеземной цивилизацией.

– Ах, скорей бы началось, – нетерпеливо сказала Лера, сложив перед собой ладони, как индусы на молитве.

– Терпение, – ответил я и сморозил банальность. – Ход вещей устроен так, что всё, чему должно начаться, обязательно начнётся.

Действительно, всё, чему должно начаться, началось. И эти, казавшейся вечностью полчаса прошли. Зал почти целиком заполнился. В ожидании звона колокола зал с делегатами гомонил, как обеспокоенный улей и в нетерпении ёрзал на стульях и чесал уши.