Остров мертвых

Мне не хотелось начинать все с самого начала. Кроме раздражения, во мне гнездился страх. Первый раз Шендон сделал промах, пойдя на поводу у своих эмоций. Вряд ли он допустит одну и ту же ошибку дважды.

Он был горяч и очень опасен, теперь же он обладал такой властью, которая делала его опаснее во сто крат. Он знал о том, что я нахожусь на Иллирии. Я невольно выдал себя, передав мысленное сообщение Грин-Грину.

— Вы осложнили мою задачу, — произнес я. — Значит, будем решать ее вместе.

— Не понимаю вас, — удивился Грин-Грин.

— Вы заманили меня в мышеловку. Приманка была весьма соблазнительной. Другие тоже поставили мышеловку, с более крепкой защелкой. Но приманка не стала менее соблазнительной. Итак, я отправляюсь дальше, а вы идете со мной.

Он рассмеялся.

— К сожалению, наши пути здесь расходятся. Я бы охотно сопровождал вас, но какой прок от меня в качестве пленника? Я буду только обузой.

— У меня есть три варианта, — заявил я. — Либо я убиваю вас, либо отпускаю на все четыре стороны, либо позволяю вам следовать за мной. Первый вариант — не выход из положения. Мертвый вы мне не нужны. Отпустив вас на все четыре стороны, я один завершу то, что начал. И если я одержу победу, то непременно вернусь на Мегапею и там расскажу, как провалился с треском ваш многолетний план мщения простому землянину. Я поведаю всем, как вы отказались от своей затеи и позорно бежали, испугавшись, что другой землянин сделает из вас котлету. Если вам вздумается жениться, то невесту придется поискать где-нибудь подальше от пейан, в других мирах, но и туда может докатиться ваша дурная слава. И никто уже не станет называть вас «Дра», несмотря на ваше богатство. И вы никогда не услышите звон колоколов после начала прилива, и даже похоронный колокол будет бить не для вас.

— Пусть глубоководные слепые рыбы со светящимся круглым брюхом узнают вкус вашего костного мозга, — Грин-Грин пробормотал вычурное пейанское проклятие.

Я выпустил колечко дыма и продолжал:

— Если я пойду дальше один и погибну в бою, разве вам удастся избежать смерти? Разве вы еще не поняли, кто такой Майк Шендон? Вы же сами сказали, что однажды одолели его. Он не такой человек, чтобы забыть о своих обидах. Он вам отплатит сполна. Правда, он не так скрупулезен, как пейане: он не будет оттачивать идею мщения, доводя ее до совершенства. Изыски ему ни к чему. В один прекрасный день он достанет вас из-под земли и прикончит на месте. И неважно, проиграю я или одержу победу: для вас дело обернется либо бесчестьем, либо гибелью.

— А если я соглашусь следовать за вами и помогать вам, что тогда? — спросил он.

— Я забуду о том, что вы собирались мне мстить. Я докажу вам, что с моей стороны не было пайбарды — личного глубокого оскорбления, и тогда вы сможете спокойно, с чистой совестью отказаться от мщения. Я не буду стремиться воздать вам за то зло, которое вы мне причинили, и мы разойдемся в разные стороны, не держа обид друг на друга.

— Нет, — возразил он. — Пайбарда

была. Вспомните, как вас возвысили, причислив к клану Великих. Я не принимаю ваше предложение.

Я пожал плечами.

— Ну, ладно, — буркнул я. — Подумайте сами, что будет дальше. Поскольку все ваши намерения мне заранее известны, бессмысленно разрабатывать схемы мщения в классическом стиле. Для вас самый сладкий и прекрасный миг наступает лишь тогда, когда ваш враг осознает, почему, как, из-за какой пайбарды ему предстоит мучительная смерть, и его внезапно осеняет, что вся его жизнь была лишь нелепой экспозицией к трагической развязке. Так вот, такого момента не ждите. Он сводится к нулю.

Я могу вам также предложить другие условия. Я принимаю ваш вызов, а не дарую вам прощение, — предложил я. — Помогите мне сейчас, а потом я предоставлю вам возможность поединка со мной. Быть может, вам удастся уничтожить меня. Но и у меня есть равные шансы: я могу уничтожить вас. Что вы на это скажете?

— А к каким средствам вы думаете прибегнуть?

— Пока ни к каким. Воспользуемся тем, что будет достойно нас обоих.

— А какие заверения вы мне дадите?

— Клянусь Великим Божеством, имя которого я ношу.

Он отвернулся от меня и помолчал. После паузы он произнес:

— Я согласен на ваши условия. Я готов сопровождать вас и помогать вам во всем.

— Тогда давайте присядем и устроимся поудобнее, — предложил я. — Нам много о чем нужно поговорить. Вы намекаете на обстоятельства, о которых я бы хотел знать все до конца.

Повернувшись к нему спиной, я отошел в сторону. Сложив палатку и расстелив синтепласт, чтобы не сидеть на сырой земле, я развел костер.

Пока мы рассаживались у костра, я чувствовал, как земля дрожит у нас под ногами.

— Ваша работа? — спросил я, указывая рукой на северо-запад.

— Отчасти, — ответил он.

— Но зачем? Чтобы напугать меня?

— Не только вас.

— Ну и как, удалось вам испугать Шендона?

— Ничуть не бывало.

— Может, вы расскажете мне, что здесь, в сущности, произошло?

— Давайте сначала поговорим о нашем соглашении, — попросил он. — У меня к вам встречное предложение. Не сомневаюсь, что вы им заинтересуетесь.

— Что вы хотите мне предложить?