Остров Понкайо. Наши сердца

Лес расположился в низине, ветра не было, но в воздухе чувствовалась свежесть росы и мягкость нагретых листьев. Лола и Максим уверенно продвигались вперед, распугивая птиц и впустую настораживаясь от сухого треска бегающей по земле и деревьям прыткой живности, вроде ласок и бурундуков. Вскоре они набрели на прозрачный ручей, со стороны почти незаметный из-за разросшейся вдоль его берегов ярко-зеленой пучковатой травы. На небольшой глубине темнели гладкие камни.

– Ты уверен, что эту воду можно пить? – засомневалась Лола.

– Видишь траву по берегам? – указал Максим.

– Да.

– Как называется?

Лола перевела взгляд на тонколистные шапки и задумалась.

– Она очищает воду, – подсказал Максим. – Природный фильтр. Рогоз, камыш и…?

– Осока! – вспомнила девушка.

– Правильно.

– А рогоз и камыш еще можно есть, – не без гордости добавила Лола, довольная, что не все уроки ребят по выживанию в дикой природе прошли даром.

– А пух камыша чем полезен?

– Не камыша, а рогоза, – не поддалась девушка на уловку и с притворным упреком глянула в плутоватое лицо Максима. – Я больше их не путаю. Пух рогоза «хорош для розжига костра», – поддразнила она Максима, закончив фразу его словами.

Максим улыбнулся под нос.

– Если честно, я думал, что за водой нам придется ходить намного дальше. – Он занес координаты родника в портативный GPS-навигатор, рисующий маршрут на экране по мере их продвижения через остров, и сверился с часами. – Полвторого… Я бы еще заглянул в развалины, но если ты хочешь обратно…

– Нет, нет, давай проверим. Мне тоже интересно. Вдруг мы наткнемся на дикие сады?

– Я бы предпочел заброшенные виноградники, – пошутил Максим.

Они с наслаждением утолили жажду вкусной родниковой водой, умылись и отправились дальше.

Компас указывал на запад. Лола начала выдыхаться, бесконечные подъемы и спуски по оврагам утомили ее, но девушка стоически молчала, не желая показаться рохлей. Однако ее тяжелое дыхание не осталось незамеченным: не прошло и десяти минут, как Максим сбавил шаг и поравнялся с девушкой.

– Устала?

– Нет, нисколечко, – пропыхтела Лола.

Максим ничего не ответил, но едва они вышли из леса на вересковую пустошь, объявил привал. Они сидели на берегу широкой реки, петляющей между пологими сопками, и вдыхали медовый аромат отцветающего вереска. Далекие холмы выступали друг из-за друга, бросая на зеленые склоны сизо-синие тени, в которых можно было различить группы деревьев с белыми узловатыми стволами. На обед были галеты и печеночный паштет – еда королей, ни больше ни меньше, особенно после однообразного меню из отварного риса, макарон и рыбы. Лола и Максим чуть не умяли все галеты в один присест, но вспомнили, что нужно оставить немного на обратный путь. Запивая обед охлажденным несладким чаем из ежевичных листьев, они разглядывали белые склоны известнякового массива, покрытые островками скудной зелени, и набирались сил перед непростым и долгим подъемом. Лола с затаенной неуверенностью смотрела на вздыбленные горные перекаты, и они прямо на глазах становились неприступнее и круче.

Максим сложил ладони рупором, надул грудь и крикнул:

– Э-ге-гей! Есть здесь кто-нибу-у-удь?

Сильный голос прокатился по верещатникам, отразился от гор и эхом вернулся к хозяину. Сверху в ответ прозвучал мелодичный клекот. Лола и Максим как по команде подняли головы. Раскинув свои широкие крылья, между облаками гордо парил благородный хищник.

– Небесный страж… – поприветствовала Лола. – Вот кто мог бы подсказать, как часто сюда приезжают люди. Он-то уж точно видел тех, кто был здесь перед нами. Жаль, мы не понимаем языка животных.

Максим, приставив ладонь к глазам, неотрывно следил за плавным полетом птицы.

– Кто это? – спросила Лола. – Ястреб?

– Канюк. Сарыч.

– Звучит как одно из ваших страйкбольных прозвищ.

– У нас есть приятель с таким прозвищем. Димка. Димка Сарыч.

– А как ты с такого расстояния определил, что это канюк?

– Узнал клич.

– Так не бывает. Ты меня обманываешь.

– Только избранные понимают язык животных.

– Избранные и Маугли, – не удержалась Лола.

Максим засмеялся. Лола обожала его смешить. В такие минуты девушка наблюдала за ним с удовольствием: глаза Максима светились задором, лицо менялось до неузнаваемости, он молодел и, точно по волшебству, превращался в ее ровесника. Внутри него как будто жил совсем другой человек. Раньше он выглядывал из своего убежища только в определенные моменты, но после того как «Милану» понесло в дрейф, мальчишечья половина Максима встала у руля и всеми силами старалась поддерживать ее и Руслана. Но это вовсе не значит, что другая половина Максима – серьезная, настороженная, недоверчивая по отношению к окружающим, – которую девушка узнала первой, стала для нее менее дорогой и ценимой.

Реку перешли в месте переката. Теперь они двигались на юг. Известняковый массив подался им навстречу и встал на дыбы под углом почти сорок пять градусов. Они остановились, оценивающе глядя на неприветливые склоны, засыпанные мелким осыпающимся щебнем.

– Здесь и шею свернуть недолго, – заметил Максим.