Остров сирен

– Может, он педик? – не разгадана до сих пор? Все ее участники давали клятву о неразглашении того, что увидят. А нарушивших ее казнили. Одного поэта, например, убили лишь за то, что на вопрос: похожи ли были мистерии на то, что вы видели в рассказанном вами сне, он кивнул головой. Конечно, болтуны находились всегда, благодаря им мы многое знаем. Но не все. Например, есть свидетельства, что во время дионисийских мистерий – они же вакханалии – греки, а потом за ними и римляне вводили себя в такое состояние, что их силы удесятерялись, они передвигались с немыслимой для тех времен скоростью. Видели прошлое, будущее и другие миры. Словом, обретали сверхспособности.

– А я всегда думала, что вакханалии – это просто пьяные оргии, – сказала Машка.

– Такое значение слово приобрело позже, во многом потому, что на мистериях участники и вправду пили вино и совокуплялись. Но это было не целью, а средством.

– Да ладно! – сказала Машка. – Что мужики только ни придумают, когда захотят напиться и развлечься с бабами. Многие алкоголики и наркоманы видят другие миры. Совокупление как средство просветления? Я вас умоляю!

– Я не сказал – просветления. Скорее, наоборот. Во время вакханалий совершались особо жестокие убийства – в людей будто реально вселялся злой дух необычайной силы, жертвы были просто растерзаны. Но…

В этот момент у Андрея зазвонил телефон.

– Я не могу сейчас говорить. Перезвоню. – сказал он.

Повернулся к нам:

– Погуляйте здесь буквально пару минут. Это по работе! Там, внутри, изумительные фрески…

И отошел за угол полуразрушенного здания.

Мы с Машкой шагнули в блаженную тень дома. Прошлись по пустым гулким комнатам – странно представить, что две тысячи лет назад здесь жили такие же люди, болтали, пили вино… И вот прямо тут – мы зашли в огромную комнату с винно-красными фресками по стенам – проводили странные ритуалы. Мужчина в венке из виноградных листьев, голый мальчик со свитком в руках, женщины с кувшинами, льющие вино в чаши, скалящиеся рожи сатиров…

– Скучно им было. Без кино, телевизора, – сказала Машка, и мы двинулись к выходу с другой стороны дома. Но выход оказался наполовину завален. Зато за ним мы отчетливо услышали голос Андрея: он стоял за стеной на улице, в двух шагах от нас.

– Не говори ерунды. Я все помню. Хорошо, я отвезу их купаться. На час там задержу. Потом еще дорога. Часа три у тебя есть. Но не больше.

Мы с Машкой застыли. Потом потихоньку, на цыпочках, двинулись обратно.

В комнате мистерий, оглядевшись, остановились на совет.

– Ни фига себе экскурсовод, – сказала Машка. – Кому это, интересно, мы помешали?

– Может, Красовскому? – сказала я.

– Красовский уехал в Неаполь. И если бы хотел от нас избавиться, уже отправил бы нас в отель.

– Тогда, может, Власик?

– С Власиком он по-другому разговаривает. Снизу вверх. А тут без начальственной дрожи. Марина?

– Она спит, – сказала я. – Не вилла, а клубок змей! Может, все же уедем?

– Нет, я посмотрю эту мистерию до конца! – сказала Машка.

И в тот момент сама не знала, что попала в точку.

– Я могу выдать вам одну тайну, – сказал Андрей, как ни в чем не бывало появившись через несколько минут у первого входа.

«Ага, расскажи, кто тебе звонил!» – подумала я.

– Про мистерии. Семенов и Мясин ими увлекались. И вся их компания – Дягилев, Кокто, Клавель, одна из самых эксцентричных женщин XIX века Казати Стампа – она считала себя живым произведением искусства – в них участвовала. У себя на мельнице Семенов устраивал что-то вроде вакханалий. Он потому и книгу так назвал: «Вакх и сирены». Правда, описаний не сохранилось. Вряд ли они проводили какие-то древние ритуалы. Но… Короче, кое-что вы сами сможете увидеть на юбилее. Раз Игорь Михайлович вас пригласил.

– Он будет устраивать вакханалию?! – подскочила Машка.

– Я ничего вам не говорил, – усмехнулся Андрей.

– Только этого не хватало! – буркнула я.

Но меня никто не услышал.

Купаться мы все-таки заехали в какую-то крошечную бухточку, где местные ребятишки с шумом играли в мяч, а их бабушки с выдубленными солнцем лицами сидели в длинных темных платьях в тени огромного дерева, болтали и передавали друг другу большую синюю миску с фигами. Мы с Машкой зашли в море – она тут же угребла куда-то размашистым кролем, а я лишь слабо оттолкнулась от дна… И, скажу я вам, какое это счастье – тихонько плыть по прозрачной, теплой воде под вечный треск цикад, любоваться на выбеленные временем скалы и парусники вдали, которые будто висят в воздухе – так недвижима серо-голубая морская гладь.

– Я все-таки не поняла, – обратилась Машка на обратном пути к угрюмо молчащему за рулем Андрею. – Про Помпеи. Как случилось, что столько людей спаслись? Ведь везде пишут, что город накрыло мгновенно? И почему эти две тысячи остались?