Остров сирен

Ирэн, которую мы видели на первом ужине у Игоря, и еще две незнакомые молодые женщины были в ниспадающих ярких туниках, их мужья – в тогах поверх светлых брюк и белых рубах.

Анжелке не нравился ее зеленый холщовый хитон, который делал ее похожей на кикимору.

– Я искала лейбл. И не нашла! Это даже не Мисони, это не знаю что! – перекрикивала она шум ветра.

И только Соня отказалась участвовать в маскараде и явилась в очередном коротком платьице с кактусом, блестками-цветочками около глаз и в любимых черных ботинках. В нашей компании она напоминала инопланетянку.

Около островов яхта опасно накренилась: показалось, мы сейчас долбанемся о скалы. Но матросы забегали, спустили парус. И мы завернули в невидимую с моря узкую бухточку – там уже болталось штук десять яхт и катеров. Ветер сразу стих, и волны присмирели.

– Все-таки он немного сумасшедший, да? – шепнула нам жена итальянца Ирэн, запутавшись при высадке в подоле длинного платья.

Я посмотрела на вздымающиеся над бухтой дикие скалы с хищными краями. На Андрея, который встречал нас на причале в белой тоге и с венком на голове – очевидно, изображал временно прозревшего Гомера. И вздохнула:

– Да, мне тоже так кажется.

* * *

Когда мы, чертыхаясь, забрались вслед за Андреем на вершину острова, у меня захватило дух – такой оттуда открывался ошеломляющий вид. За горизонт уходило море в белых барашках – лишь голова острова Капри темнела вдали. Мы стояли на тоненькой дорожке меж двух обрывов, соединяющей две части острова: на одной высилась мрачная сарацинская башня: в ней когда-то жил Мясин. На другой – современная вилла: в ней позже поселился Нуреев. Прямо под нами бесились волны, накидываясь на берег. Я испугалась, что порывы ветра могут швырнуть меня на скалы.

– Все идем за мной! – скомандовал Андрей, и мы гуськом потрусили к вилле. Там, на огромной террасе, защищенной от ветра, уже выпивали и закусывали гости: толстые замотанные в яркие ткани матроны, седовласые мужики в накидках и тогах. За маленьким востроглазым итальянцем неотступно следовали два здоровых парня с каменными мордами. Телохранители. Еще одного, крепкого мужика с хищным лицом и с наколками на пальцах (мы тут же окрестили его мафиози) сопровождал паренек: было видно, что он в любую минуту готов выхватить пистолет. Судя по льстивой вежливости окружающих, это были вип-гости.

Машка тут же бросилась к тарталеткам с лобстерами и крабами, Эля, пристроив сумку в ногах, пила красное вино.

Мне же ничего не лезло в рот. Противный холодок трепыхался в желудке. Не люблю есть в компании с отравителями.

Вчера мы обсудили с Машкой ситуацию. И решили, что Марине грозит опасность. Карнавал – отличное время свести счеты с тем, кто тебе мешает. Она мешала всем.

Тамара оставалась под подозрением. После нашего разговора Игорь позвонил Власику, и тот доложил: когда кто-то оставил подарочек в отеле, Тамара репетировала с аккомпаниаторшей. Та подтвердила. Но стоит ли ей верить? И у Тамарки мог быть сообщник – не она ли встречалась с Костей, завернувшись в алые простыни?

Дальше мы заспорили. Я сказала: а может, это Красовский взял и разыграл историю с мнимым отравлением Полины. Для отвода глаз. Или сама Полина?

Машка настаивала: ты про Соню не забудь! Знаешь, как изобретательны подростки в мести любовницам отца?

А уж кто мог предупредить Полину, и вовсе не ясно.

Короче, на юбилее мы решили не спускать с действующих лиц глаз. И за Мариной приглядывать. Сказать бы ей, чтобы ничего не ела и не пила…

Впрочем, последнее вряд ли.

Марина ходила среди гостей в роскошном лазорево-голубом платье, делающем ее похожей на древнегреческую богиню. И в руках у нее был стакан с виски.

– Кого у нас Марина изображает? – спросила Машка у Андрея, опустошающего уже пятую вазочку с креветками в розовом соусе.

– Геру, – с полным ртом ответил он.

– Ого! – сказала Машка. – Смелое решение.

И пояснила мне, плохо знакомой с мифологией:

– Жена Зевса. Очень ревнивая и крайне жестокая. Погубила немало любовниц мужа.

– Ага, – сказал Андрей, подтягивая к себе еще одну вазочку. – Но Зевс всегда ее побеждал. А любовницы что? Одна помрет, найдет новую.

Машка поперхнулась лобстером.

В этот момент у Андрея зазвонил телефон.

– Хорошо, – сказал он кому-то. И повернулся к нам.

– Власик звонил. Эля, он просит тебя сразу после концерта к нему зайти. А сейчас я должен показать вам комнаты.

– Какие комнаты? – насторожилась я.

– По прогнозу к ночи шторм разгуляется. Ночевать скорее всего придется здесь.

Вот только этого не хватало!

Но Машка, Эля и Анжела уже шагали вслед за Андреем к вилле.

Мы зашли в холл – и словно оказались внутри пестрой бело-голубой шкатулки. Мозаика покрывала пол, стены и даже потолок.

– Игорю Михайловичу не нравится то, что сделал здесь Нуреев, – кивнул Андрей на вязь причудливых узоров. – Он, хоть и был учеником Мясина, сразу выкинул в море всю его мебель и, главное, архивы. А сюда завез тонны антикварной мозаики из Турции. Создал избыточную восточную роскошь.