Остров сирен

Потом толкнул дверь – она была не заперта.

Марина, раскинувшись, лежала на кровати в центре просторной мозаичной комнаты, и пестрые узоры на потолке в ее глазах двоились и сливались, как в детском калейдоскопе. Костя только что сделал ей успокоительный укол.

На ворвавшегося Власика она никак не отреагировала. На его вопрос лишь приподняла голову:

– Да, я разрешила. Эта… как ее там… Эля… Тебя не нашла. Сказала, ей плохо, лекарство осталось на вилле. Нужно срочно. Я велела Роберто, пусть отвезет.

– Там же шторм. – Власик старался не смотреть на Маринино задравшееся платье. – Как он вернется?

– Чего вернется? Мы… – она запнулась. – Мы собирались здесь ночевать.

Про то, что ночевать они с мужем собирались в разных комнатах, добавлять не стала.

– Ты отпустила его до утра? Не сказав мне? А я тут как дурак. Голову ломаю, чего он не отвечает! Уже где-нибудь в ночнике с бабой завис! Может, с той же Элей. Тьфу!

– Власик, – Марина повернула к нему голову с опухшими застывшими глазами. – Мне на все насрать, понимаешь? На все насрать! Уйди, спать хочу!

* * *

– Эля нашлась, – подкатился к нашему дивану Власик, похожий теперь не на пельмень, а на грозовую тучку. – Марина отправила ее с Роберто на материк, плохо ей стало. А что у нее за болезнь?

– Какая болезнь? – удивилась я. – Она ничего про болезнь не говорила.

– Таблетки какие-то забыла. Что она такое пьет, что в шторм за ними поперлась?

– При мне Эля ничего не пила, – сказала я. – Ей от вина на представлении плохо стало.

– Еп… Извините, девочки, других слов нет.

– Сейчас она где? – приподнялась Машка.

– Не знаю. Или с Роберто зависает, или спит. Вы лучше свою подругу знаете. Я в порт позвонил, катер стоит. Так что дошли. По крайней мере – жива.

– Хоть одна хорошая новость, – сказала Машка.

Рация у Власика снова запищала.

– Есть еще одна, – зло сказал Власик. – Карабинеры наконец добрались. Не прошло и трех часов.

Человек-оборотень

…Было шесть утра, когда карабинеры закончили допрос. Мы вышли на веранду. И поразились. Шторм утих. Солнце мирно сияло, а голубовато-розовое море было улыбчиво и умиротворенно-спокойно, как ребенок после сна. Будто и не было ничего ночью: ревущих волн, завывающего ветра. Вакханалий. Убийств.

Идиллическую картину дополняли яхты, распахнувшие бабочкины крылья парусов: карабинеры наконец разрешили гостям вернуться по домам, переписав их адреса и взяв подписку о невыезде.

– Мне тогда пусть сразу вид на жительство дают. И пособие, – ворчала Машка. —

Начальница, если я в отпуске задержусь, меня сразу уволит. Никакое убийство не поможет.

Я тоже опасалась, что шефу не понравится объяснительная записка: «Задерживаюсь в Италии, так как участвовала в вакханалии и нахожусь под следствием по делу о смерти олигарха».

Впрочем, бурчали мы на родные темы еще и затем, чтобы отогнать ужасы ночи. Ну и мысли об Эле не давали покоя. Что-то было не так. Власик сказал, что Элю отправила на материк Марина, а как она могла это сделать во время игры? Или Эля попросила ее об этом заранее? И еще. Когда человек переберет вина или просто чувствует себя неважно, первое его желание – куда-нибудь лечь. А не тащиться в шторм по огромным волнам. Нам не позвонила, смс не сбросила, телефон не отвечает.

– Не нравится мне все это, – сказала Машка.

И перед тем, как сесть на катер, мы заглянули к Власику. Он сидел у себя в кабинете. Смотрел в стену.

– У нас тут вопросы. По Эле! – сказала Машка.

– Девочки, ваша Эля вот где у меня сидит! – Власик не скрывал раздражения. – Что еще?

– От нее никаких вестей. Можно позвонить на виллу? Спросить: она там? – Машка даже не улыбалась, что при разговоре с мужчинами у нее бывает редко.

Сами мы ехать на виллу не хотели. Да нет – просто не могли. Даже вещи решили забрать попозже, чтобы шок устоялся и осел. А пока – вернуться в свой отель в Амальфи. И поспать, раз ночью не пришлось. Но Элю нужно было найти, и я просительно добавила:

– Просто она никогда так себя не вела. Исчезла куда-то… Очень на нее не похоже.

Власик при этих словах дернулся. Уставился на меня. На несколько секунд застыл. И вдруг резко схватил телефон:

– Гостья с виллы, Эльвира Валовых сегодня ночью возвращалась?

Нахмурился:

– Точно? Все-таки сходите и проверьте. Немедленно перезвоните.

– Что? – спросила Машка.

Власик не отвечал. Он думал.

Вдруг что-то такое мелькнуло у него в глазах. Какое-то озарение.

Он схватил ноутбук, быстро понажимал какие-то клавиши. Застыл. Понажимал еще. На секунду откинулся, закрыв глаза.

И вдруг издал страшный утробный рык. По сравнению с ним истошные крики гепарда были нежным кошачьим мяуканьем. Потом повернулся. Посмотрел на нас бешеными глазами. И заорал так, что задрожала тоненькая кофейная чашка на столе.

– Где-е-е эта ваша с-у-ука?! У-у-рою! На куски порву! Га-а-ади-на!!!!

– Что-то случилось? – подчеркнуто вежливо спросила Машка.

– Что-о-о?! Случилось?!

Дальше шла трехэтажная непереводимая игра слов.

Зазвонил телефон.

– Ее нет. Влас Палыч, я же сказал: не приходила. Мы бы…