Остров традиции (СИ)

- Кощунство, неслыханная клевета! - отрезал Конрад - Если вдруг наш соплеменник окажется один против семерых - будьте покойны, драться станет до конца. И возможно, те же семеро, восхищённые мужеством одного, растрогаются и предложат ему стать восьмым. Что-что, а "Трёх мушкетёров" читал, помнит, как д"Артаньян стал четвёртым.

- Ну, читал-то вряд ли. - улыбнулся Профессор. - Скорее фильм смотрел...

- А если и не смотрел? Он постоянно посвящение проходит, инициацию. В группировку поступить - инициация, в камеру войти - инициация... Ты-де кем хочешь стать - лётчиком или танкистом? И прыгай с нар на бетонный пол или лупи башкой в железную дверь! Тут какое мужество нужно...

Профессор улыбнулся ещё шире:

- Эх... Продолжаем. В-пятых: вытекающее опять же из конформизма и отсутствия чувства собственного достоинства холуйское пресмыкательство перед сильными мира сего. Угодничество, подхалюзничество, лизоблюдство.

- Какой там подхалимаж? - замахал руками Конрад. - Какое угодничество? Он метелит ментов, в глаза материт прокуроров, насилует дочек партийных шишек, не страшась ни дисбата, ни зоны, ни вышки. В каждой зоне, в каждой роте есть такие, рядом с которыми самый свирепый начальник и командир робким тюфяком выглядит. Более того - он старается на них "опереться".

- Ну как же, это те, кто сам метит в начальники и командиры! - Профессор тоже возвысил голос. - Карьеристы...

- Всё так, только ни о военной, ни о партийной, ни о хозяйственной карьере они не помышляют. - с готовностью отрезал Конрад - Их прельщает успех в "альтернативных структурах" - карьера пахана, главаря, крёстного отца, а лизоблюдам такие чины заказаны. Они берутся кровью.

- Но при этом они всё равно желают вписаться в некую структуру! - настаивал Профессор. - Субординация сохраняется везде.

- Ещё бы, - фыркнул Конрад. - Бицепсы у всех неодинаковые, мозги - тем паче. Кто-то выбивается в "бугры", кто-то обречён всю жизнь ходить в "шестёрках"... Но выбор, кому служить - королю ли, кардиналу ли - это свободный выбор, выбор по любви. Выбираешь того Хозяина, который меньше других будет ущемлять твою свободу. Хозяина - друга и заступника.

- Делать хозяину нечего, как заступаться? - возразил Профессор.

- Из общака "подогревать"!

Профессор недовольно заворочался под одеялом:

- Ну допустим... Шестой момент. Склонность к совершению подлостей, в частности, страсть к доносительству. Миллионы безвестных анонимщиков в фундаменте отлитого в бронзе Пауля Фроста.

(Здесь нужен комментарий. Лет семьдесят назад, во время "раскулачивания" мальчик-пионер Пауль Фрост сдал властям родного папу и был за это причислен к лику совдепских святых).

- Шиш вам! - Конрад в самом деле показал шиш. - Кто же сейчас унизится до такого смертельного позора как стукачество. "Подставить" чужого - раз плюнуть, "разобраться" со своим - всегда пожалуйста, но чтобы своих "заложить"... Сейчас это - единственное табу для самых отпетых подонков и головорезов.

- Правда? - обрадовался было Профессор. - Так это же прекрасно. Хоть в чём-то лагерный опыт пошёл нашему человеку на пользу.

- Как же, ваш брат не терпит стукачества! С лагерных пор... - сказал Конрад с досадой. - А вот если, скажем, пилот стукнет на своих не совсем трезвых товарищей, которым вверены жизни десятков пассажиров? В Америке - это норма жизни, ваша же газета писала.

- Писала, писала, помню-помню... - Профессор совсем спал с лица. - Эх... Наконец, пункт седьмой: уравновешивающая предыдущую графу верность своему стаду и ксенофобия.

- Кто свободен выбирать себе друга, способен выбирать и врага. - Конрад рубанул воздух ладонью. - Притом руководствуясь новыми критериями. Сволочи и татары бьются "за свой район" против таких же сволочей и татар.

- Но стукаческая-то Америка - в любом случае для них враг! - Профессор почти оторвал голову от подушки.

- Ни под каким соусом! - Конрад был непреклонен. - Кто, как не она подарила новые поведенческие модели и сценарии, вдохновляющие на славные подвиги - "Рэмбо", "Рокки", "Терминатор"?..

- Ну что мне вам сказать? - вздохнул Профессор. - Я вам про "совка", а вы мне про маргинала.

- Маргинализировался ваш совок. - диагностировал Конрад. - Вот в чём фокус-то!

- Когда это он успел? - искренне занедоумевал Профессор.

- А вот пока вы наукой занимались и острые статьи писали, он как раз и выпал из социальных ячеек, - ответил Конрад злорадно.

- Слава Богу, если так... - успокоился Профессор. - Значит - стремление к воле не задушишь... Но воля - ещё не свобода.

- А что такое, по-вашему свобода? - ухмыльнулся Конрад.

- Свобода свободе рознь! - докторально сказал Профессор. - Нельзя путать "свободу от" и "свободу для"! Да и "свобода от" лишь тогда оправдывает своё название, когда она - свобода от дурных страстей, от грязных соблазнов, от памяти обид... Но высшая свобода - деятельная, "свобода для" - для служения ближним, человечеству, Родине...

Конрад словно только этого и ждал: