Остров убийц

Алла все еще не теряла надежды совратить и соблазнить Лилю, то забираясь к ней под одеяло, то приставая в душевой. Во время последнего такого случая пришлось применить физическую силу. Голые девушки долго катались по кафелю, ломая перегородки, но в конечном итоге победила Лиля. Оседлав противницу, лежащую на животе, она запрокинула ей голову и приставила пальцы к глазницам, угрожая выдавить глаза. Алла сдалась, пообещав прекратить свои поползновения. К чести ее будет сказано, слово она сдержала, полностью переключившись на Веру.

Потеряв привлекательность (вместе с новизной) в глазах Инги, Вера была переселена в общую спальню. Естественно, там ей все не нравилось. Она даже попыталась устанавливать свои порядки. Гонор ее испарился после двух оплеух, отвешенных ей Ольгой, а потом Алла поспешила к ней с утешениями и взяла под свою опеку. Свои делишки они обтяпывали быстро, без шума и почти не мешали. В конце концов, было бы жестоко лишать их маленьких радостей жизни.

Лилю эта возня нисколько не возбуждала и даже вызывала тошноту, как воспоминание о чем-то отвратительном. Ее угнетала мысль о том, что она еще недавно ублажала женщину, едва не погубившую ее и Артема. И, разумеется, Лиля все сильнее сожалела о подписанном контракте.

Однажды она призналась в этом Артему, а он сказал:

— Не жалей, солнце мое. Все к лучшему. Ведь если бы мы оба не попали сюда, то как бы еще встретились?

Когда Лиле было трудно или грустно, она повторяла про себя эти слова. А еще считала дни. Они с Артемом начали работать на острове почти одновременно, поэтому сроки действия контрактов завершались тоже одновременно. Ах, как хотелось Лиле поскорей вырваться отсюда и начать новую свободную жизнь. Вместе с Артемом, естественно. Свобода без него Лиле была не нужна.

Артем коротко рассказал Лиле о себе, чтобы она представляла, с кем имеет дело и стоит ли связывать с ним свою судьбу. Ее это не отпугнуло. Лиля сказала Артему, что верит в него и готова разделить с ним все трудности. За то недолгое время, когда им удавалось пообщаться наедине, они прикинули, что заработанных денег им хватит, чтобы уехать куда-нибудь в Европу и там начать все с чистого листа. Лиля не думала, что станет испытывать ностальгию. Подобное чувство возникает только тогда, когда тоскуешь по чему-то хорошему. Лиля ничего хорошего в прошлом не находила. Ей казалось, что все хорошее ждет ее впереди, и оно неразрывно связано с Артемом.

Он думал примерно так же. Без Лили жизнь представлялась тусклой и безрадостной. Стоило же вспомнить о ней, как включался некий волшебный фонарь, при котором все виделось совершенно в ином свете. Душу переполняло если не само счастье, то его предвкушение. Было страшно спугнуть его, поэтому Артем запрещал себе слишком радоваться заранее.

Да и обстоятельства не позволяли.

Работа в больнице была не то, что тяжелой, но неприятной. Ежедневное созерцание умалишенных не располагало к оптимизму. Они были разные и вели себя по-разному, но одно их объединяло. Выражение глаз. Оно было таким же, как у зверей в зоопарке. И это настроение обреченности постепенно отравляло душу, разъедая ее изнутри, подобно кислоте.

Больше всего Артему нравилось дежурить у ворот, где редко кто-нибудь появлялся. Там можно было подумать и почитать без помех. Иногда Артем развлекал себя нехитрой игрой со спичечным коробком. Она состояла в том, чтобы подбросить коробочку щелчком и установить ее на ребро, набирая при этом очки, от одного до десяти. А еще можно было расчертить листок бумаги для игры в слова и вписывать по одной буковке в клетку.

Дружбы с медбратьями не получалось, да и не стремился Артем к сближению. Из новеньких ему больше прочих импонировал Боря Щербак, блондин с веселым нравом и лицом стопроцентного арийца. Двое других были известны ему по кличкам: Калач и Стеклянный. Происхождение прозвищ было покрыто мраком и, признаться, совершенно не интересовало Артема. У Калача постоянно было отекшее лицо с обвисшими подглазьями, хотя перегаром от него никогда не пахло. Стеклянный был похож на Владимира Высоцкого, знал это и, что самое противное, пытался подражать, разговаривая нарочито хриплым голосом и строя суровые мины.

Марат, Колян и Игорь занимали в коллективе господствующее положение, как старослужащие в армии. При распределении работы всегда получалось так, что им доставалась самая необременительная, тогда как трудные и нудные обязанности возлагались на остальных. Артему удавалось держаться особняком, не примыкая ни к одному, ни к другому клану. Он делил спальню с Борисом, Калачом и Стеклянным, тогда как остальная гоп-компания жила особняком.

С наступлением холодов работы заметно прибавилось. Количество пациентов неуклонно возрастало, как будто осенняя хандра и темные ночи способствовали помешательству, как тихому, так и не очень. Приходилось топить углем, регулировать напор горячей воды, чистить двор от грязи и латать кровлю. Все медбратья переоделись в теплые меховые бушлаты армейского образца и стали внешне очень похожи.