Острые края

Левой рукой она швырнула землю ему в лицо, а правой с силой оттолкнулась и вскочила на ноги. Пыль запорошила глаза Джега, он запрокинул голову и зарычал, махнул саблей вслепую, когда Шай, низко пригнувшись, кинулась к нему, но клинок просвистел у нее над головой так близко, что даже волосы пошевелились от ветра, а его самого сила замаха развернула боком. Шай схватила левой рукой взметнувшуюся фалду его пальто, а правой вонзила свой столовый ножик в плечо руки, державшей оружие.

Он сдавленно охнул, а она выдернула нож из раны и ударила еще раз, распоров рукав пальто, находившуюся в нем руку и чуть не вонзив лезвие в собственную ногу. Она уже замахивалась в третий раз, когда его кулак угодил ей в угол рта; земля под босыми ногами пошатнулась, Шай ухватилась за угол дома и на мгновение повисла на нем, пытаясь погасить ослепительный свет, вспыхнувший под ее черепом. Она видела Джега в одном-двух шагах от нее – оскалив зубы, облепленные вспененной слюной, он пытался переложить саблю из бессильно повисшей правой руки в левую, но его пальцы запутались в затейливом плетении бронзовой гарды.

Шай обладала способностью при очень быстром развитии событий просто действовать, не думая ни о пощаде, ни о том, чем дело кончится – ни о чем вообще. Именно благодаря этому качеству она и выживала во всем этом дерьме. В которое угодила, опять же, благодаря этому самому качеству. Мало какие достоинства не превращаются в твои недостатки, особенно если они проходят через всю твою жизнь, а она была вдобавок наделена еще и проклятием много думать о том, что натворила, когда все уже кончено, впрочем, это уже совсем другая история. Если Джег сумеет перехватить меч в здоровую руку, ей конец, тут гадать не нужно, и поэтому, не дожидаясь, пока улица перестанет вращаться перед глазами, она снова кинулась на него. Он попытался высвободить руку, но ей удалось перехватить его кисть скрюченными пальцами левой руки и, прижавшись к нему – только так она и могла держаться на ногах, – правой рукой яростно тыкать его ножом в живот, в ребра, снова в ребра; Шай рычала, и он взревывал с каждым ударом ножа, и скользкая рукоять норовила вырваться из ее до боли стиснутых пальцев.

Когда она в очередной раз ударила его, он схватил ее за рубашку – ветхие нитки затрещали, и рукав наполовину оторвался – и попытался оттолкнуть, но сил у него уже не осталось, и она лишь отступила на шаг. Ее голова совершенно прояснилась, и она устояла на ногах, а вот Джег споткнулся и упал на одно колено. Она стиснула нож обеими руками, высоко подняла его и вонзила прямо в эту дурацкую шляпу, сплющив ее в блин и загнав лезвие по самую рукоятку в темя Джега.

Потом она подалась назад, ожидая, что ее противник упадет ничком. Он же внезапно выпрямился, как верблюд, которого она когда-то видела на ярмарке; тулья сплюснутой шляпы сползла ему на глаза и уперлась в переносицу, а из середины торчала рукоять ножа.

– Куда ты делась? – Слова звучали невнятно, будто его рот был полон мелких камешков. – Дым? – Он качнулся в одну сторону, потом в другую. – Дым? – и поплелся к ней, шаркая ногами и взметая пыль; острие меча, свисавшего из окровавленной правой руки, чертило царапину возле следов ступней. Он поднял левую руку, вытянутые пальцы которой были напряжены, хотя кисть расслабленно болталась в запястье, и начал подталкивать поля шляпы таким движением, будто хотел протереть что-то попавшее ему в глаз.

– Дхым? – Одна сторона его лица начала дергаться, дрожать, трепетать самым неестественным образом. Или, может быть, напротив, совершенно естественным для человека, мозги которого насквозь пропороли ножом. – Тс-сым… – Из-под полей его сдвинутой на глаза шляпы текла кровь, оставлявшая красные следы на щеке; рубашка уже наполовину промокла, но он все шел, дергая окровавленной правой рукой и звучно колотя эфесом своей сабли по бедру. – Тхы… – Она пятилась, глядя на него, чувствуя, что у нее самой руки онемели и вся кожа покрылась мурашками, пока не уперлась спиной в стену. – Ты-ы…

– Закрой пасть! – И она кинулась на него, толкнула в грудь обеими ладонями, сабля вывалилась из его руки, а окровавленная шляпа, приколотая ножом, крепко держалась на голове. Он медленно повернулся и упал ничком, отбросив правую руку в сторону. Кисть левой руки он подсунул себе под плечо, словно намеревался подняться.

– О… – буркнул он в пыль. И замер.

Шай медленно повернула голову и харкнула кровью. Слишком уж часто за последние несколько месяцев ей приходилось выплевывать наполнявшую рот кровь. Мокрые глаза она вытерла тыльной стороной трясущейся ладони. Она никак не могла поверить тому, что все произошло в действительности. Тому, что она как-то причастна к случившемуся. Это просто ночной кошмар, и ей нужно всего лишь проснуться. Она зажмурилась и открыла глаза – Джег валялся на том же месте.