Острые края

Когда он вновь выглянул за дверь, ему пришлось прищуриться от яркого света. Верзила-офицер Союза шел прочь, повесив голову и пытаясь вытереть лезвие меча слишком маленькой для этой цели тряпицей. А дальше уже начали копать могилы. И копали их в аккурат посередине поля Трута, вытаптывая остальной уцелевший к тому времени ячмень. Трут аккуратно положил топор на стол, покачал головой и сплюнул.

А потом встал в двери и смотрел, как Союз уничтожал его урожай.

Третий лишний

Талин, осень 587 года

Шев оперлась локтями о парапет, так что плечи поднялись к ушам, а пальцы расслабленно болтались перед носом, и негромко присвистнула:

– Зевак-то собралось… С ума сойти.

Она странствовала ничуть не меньше любой другой женщины Земного круга. Столько может странствовать только такая женщина, у которой полжизни проходит в бегах. Но даже ей не сразу удалось вспомнить, где же она видела подобную толпу. Разве что в Адуе на представлении народу первородного сына и наследника короля Союза, хотя тогда она больше думала о своем пустом брюхе, нежели о забитых людьми улицах. Может быть, когда ее занесло в Дармиум, а там как раз казнили Кабриана, но насчет того раза трудно сказать что-нибудь наверняка, потому что тогда у нее слишком сильно все болело и она очень спешила. Определенно, в Великом Храме Шаффы, когда пророк Халюль самолично спустился с гор, чтобы обратиться с проповедью к паломникам, собравшимся по случаю Нового года, и даже Шев прониклась капелькой благочестия (пусть на считаные мгновения, но все же…).

Но в Стирии ничего подобного она еще не видела.

Здесь собрались все жители Талина и ближайших окрестностей, и толпа была настолько многолюдной и так тесно спрессованной, что казалось, будто она состояла не из отдельных людей, а представляла собой цельную бесформенную безмозглую опухоль. Лестница древнего Сената бурлила, и огромная площадь кипела, выплескиваясь в примыкающие улицы, в каждом окне торчали лица, на всех крышах расселись зрители. На Звенящий мост, и на Чаячий мост, и на мост Поцелуев, и на мост Шести Обещаний нельзя было втиснуть ни единого человека, разве что сбросить кого-то в воду. Парочка, кстати, уже свалилась. Но неудачники выбрались из воды чуть ниже по течению и, оставляя за собой лужи, пытались пробиться хоть куда-нибудь, чтобы все же посмотреть церемонию.

Как-никак подобную церемонию не каждый день увидишь.

– Будем надеяться, что все обойдется лучше, чем в прошлый раз, когда мы короновали короля Стирии, – сказала Шев.

Витари с бокалом вина в руке перегнулась через перила балкона.

– О, думаю, что нынче все пройдет вполне нормально.

– На помосте лежат трупы пяти самых могущественных вельмож на свете.

– Ничего лучшего и желать нельзя. Если, конечно, за твоей спиной стоит шестой. И Витари с усмешкой посмотрела на человека, которому служила – великую герцогиню Монцкарро Муркатто. Самая могущественная женщина мира застыла посреди находившегося внизу обширного помоста, неподвижная, как те статуи, которые быстро, как грибы росли по всей Стирии, пока два ее канцлера – Скавьер и Груло – соперничали между собой по части того, кто воздаст более звучную хвалу ее служению на благо нации.

Судя по всему, во время подготовки к этому радостному событию ее портные и оружейники трудились так же напряженно, как и ее солдаты и шпионы. Ее одеяние походило на платье королевы и на доспехи полководца, нагрудник кирасы ярко сверкал на солнце, позади тянулся длинный шлейф, расшитый золотыми змеями, а на боку висел меч. Она никогда и никуда не выходила без меча. Шев слышала разговоры, что она, дескать, даже спит с мечом. Другие уточняли, что меч заменяет ей любовника. Впрочем, в лицо ей такого никто не говорил.

Умные люди очень тщательно обдумывают, что стоит говорить в лицо Змее Талина, а от чего лучше воздержаться.

Шев вздохнула.

– Это штормовой прилив, который, невзирая на свою силу, ни одной лодки не сдвинет.

– Я всю жизнь только и знаю, что выгребать обломки, оставшиеся после чьих-то еще штормовых приливов, – отозвалась Витари. – Но я уверена, что эта коронация пройдет благополучно.

– Не сомневаюсь, что вы об этом позаботились. – Там, внизу, были солдаты в сияющих доспехах и с наградным оружием, но их было немного и стояли они только для вида. Наивный зритель мог бы подумать, что благодаря народной любви великой герцогине Монцкарро и ее сыну охрана не требуется.

Во всяком случае, в таких делах.

Сверху она хорошо видела агентов в толпе, в окнах с самым лучшим обзором, по углам и в других удобных точках. Остроглазый мальчишка, размахивающий флажком Талина. Женщина, торгующая выпечкой с несколько меньшим энтузиазмом, чем следовало бы ожидать. Мужчина в чересчур мешковатом пальто. Их отличало внимание, с которым они смотрели по сторонам. И настороженные позы.

Наверняка здесь присутствовали и другие агенты, которых не мог различить даже взгляд Шев, сделавшийся благодаря опасностям, сопровождавшим ее всю жизнь, острым, как игла.