Освобожденный Эдем

Некоторые основания для такого вывода есть. Если окинуть взглядом глобальную цивилизация с момента ее возникновения до наших дней, то нетрудно заметить, что периоды «парадигмальной устойчивости», периоды жизни матриц, структурирующих реальность, имеют тенденцию к сокращению. «…мы располагаем следующей временной последовательностью: 2,5 млн. лет назад — первые каменные орудия в Восточной Африке; 12 тыс. лет назад — первые неолитические культуры в «Плодородном полумесяце»; 300 лет назад — индустриальная революция в Европе; наши дни — информационная революция. Если отложить эти значения по абсциссе, и принять — на чисто интуитивном уровне — что каждая из этих революций меняла «качество жизни» (ординату) сопоставимым образом, то мы получаем простую логарифмическую зависимость с корреляцией 0,98… Так когда ж нам ожидать следующую, «Четвертую технологическую», революцию? Вы будете смеяться, но — исходя из нашего графика — через семь-восемь лет! Это, разумеется, глубоко в пределах ошибки, так что… может, она уже идет? А ряд-то логарифмический, так что пятая, шестая и так далее (революции — АС) будут следовать одна за другой, сливаясь в сплошной каскад…»

¹⁶.

И, видимо, главной чертой когнитивной эпохи является именно то, что она формирует среду, принципиально не обладающую устойчивостью. В каждую единицу времени в такой среде совершается хотя бы один фазовый переход: реальность терпит разрыв (теряет непрерывность, дифференцируемость), и никакая целостность, никакая новая матрица оказываются неосуществимыми. Любая матрица распадается уже в момент своего появления. То есть, ризома, вырожденная метафизическая среда, онтологически не способна ни к потенцированию (интеллектуальной возгонке) реальности, ни к восприятию откровения. Всякий концепт, зародившийся в ней, будет иметь исключительно временный, «модельный», конвенциональный характер. Нет критериев, чтобы подтвердить его «истинность». Ризома продуцирует лишь фантомы: колеблющееся, иллюзорное бытие.

Это в свою очередь, означает уничтожение настоящего. Интервал его, то есть устойчивая реальность, стремится к нулю, превращаясь в неощутимую величину. Будущее, определяемое как принципиальная новизна, становится преобладающей средой экзистенции. Оно напрямую соприкасается с прошлым, передавая ему свою онтологическую изменчивость. Фактически, разница между этими временны

ми модусами исчезает: бытие и время сливаются в единую сущность. Это можно охарактеризовать как тотальную виртуализацию: мир становится предельно изменчивым, предельно условным во всех своих экзистенциональных аспектах. Все границы, все различия, все бинарные оппозиции, свойственные европейской цивилизации, растворяются в равноправных непрерывно осциллирующих конфигурациях. Безматричная среда делает онтологический статус человека номинативным. Он достигается не познанием мира, а простым изъявлением воли, имеющим ситуативный характер: в данный момент я — русский, в данный момент я — верующий, в данный момент я — православный (католик, протестант, кришнаит)…

Трудно вообразить себе существование в подобной среде. С точки зрения привычной «стационарной реальности», она кажется парадоксальной и неестественной. Впрочем, повторим еще раз, не более неестественной, чем индустриальная среда представляется из координат среды сельскохозяйственной (традиционной), или сельскохозяйственная среда — из координат среды первобытно-общинной.

Во всяком случае, вектор трансмутации очевиден. Сугубо физическая реальность, где преобладала устойчивость, формировавшая «спокойное бытие», превратилась в реальность социума, где устойчивость и изменчивость были относительно сбалансированы, а та, в свою очередь, — в виртуализированную реальность, где изменчивость (инновационное бытие) получила абсолютное преобладание.

Нарастание бытийной изменчивости — фактор исторически объективный. Ускорение процесса развития вызвано усиливающейся неравновесностью искусственных цивилизационных структур. Чтобы «не упасть», мы вынуждены «бежать» все быстрее.

Другого способа нет.

Мы уже никогда, как бы нам этого ни хотелось, не будем существовать в прежней — незыблемой, предсказуемой и простой «стационарной реальности».

Эхо тени

Однако, не будем пока торопиться с выводами. Неожиданные аргументы в пользу нового трансцендентного интегрирования, а значит и новой матрицы, способной структурировать бытие, в последние годы предоставила синергетика.

Напомним, что синергетика, начавшая возникать в 70-х годах прошлого века, выросла из попытки разрешить фундаментальное противоречие между процессами энтропийными, свойственными физическому миру, стремящемуся к полному равновесию, и процессами негэнтропийными, усиливающими неравновесность, которые обнаруживают себя в биогенезе и социогенезе.