Читаем От адамова яблока до яблока раздора. Происхождение слов и выражений полностью

В последнее время в речи российских политиков и журналистов появилось словосочетание фискальные органы. Раньше я считал, что фискал значит «доносчик», и слово это оскорбительно для того, кого им наградили. Сегодня его значение изменилось? Или доносчики нынче в чести?

В начале XVIII века фискалами в России назывались государственные служащие, осуществлявшие надзор за законностью деятельности (главным образом финансовой) государственных учреждений и должностных лиц. Были даже такие должности, как обер-фискал и генерал-фискал. Доносчиков (пусть и государственных) у нас никогда не любили. Так и стало безобидное слово фискал синонимом ябеде. А заимствовано оно из латыни: fiscalis

«казенный, государственный» – от fiscus «государственная казна». Любопытно, что когда-то fiscus значило «корзина» (в том числе и для денег).

Словом, эти фискальные органы вполне резонно было бы назвать казенной службой. Но ведь у нас теперь слова в простоте не скажут. Все норовят завернуть что-нибудь этакое, покучерявее.

Фома неверующий

Откуда возникло выражение Фома неверующий? Кто был тот Фома, чье имя стало нарицательным?

Фома – один из двенадцати самых старательных учеников Иисуса Христа, которых впоследствии назвали апостолами. После своей смерти Иисус, как известно, воскрес и явился ученикам. Но Фомы при этом не было. Когда ему рассказали о чуде, он не поверил: «Если не увижу на руках его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра его, не поверю».

Через восемь дней после этого Иисус опять объявился в доме, где собрались апостолы, и сказал Фоме: «Дай руку твою, вложи ее мне в ребра и не будь впредь неверующим». Фома при этом, конечно, пал на колени с криком: «Господь мой и Бог мой!». Но в память человеческую так и вошел «неверующим».

Фряжский

В одной книге встретил упоминание о фряжском вине. Есть французские, испанские, грузинские вина. Но где могли сделать фряжское? В какой стране?

Фрягами в России когда-то называли итальянцев. Слово было заимствовано из греческого языка: φράγνος

– «франк». Так раньше греки именовали всех, кто говорил на латинских диалектах.

Следовательно, фряжское вино было изготовлено в Италии.

Кстати, вспомните выражение: ишь ты, фря какая! У него тот же источник. Буквально его следовало бы перевести так: «Ишь ты, какая итальянка!» Сегодня это выражение не несет того пренебрежительного оттенка, как в былые времена.

Впрочем, эту самую фрю нередко возводят к немецкому Frau и шведскому fru (в значении «госпожа, дама»).

Халтура

Всем хорошо известно, что значит халтура – «левый заработок» или «скверно сделанная работа». Но у меня есть серьезные сомнения, что такое значение было у этого слова всегда. Что называли халтурой

наши предки? Да и вид у него какой-то «иностранный»… Я прав?

Да, причем «вдвойне», если можно так выразиться. И слово это не исконно русское, и значение у него раньше было иным.

Те, кто бывает в церкви, наверняка помнят поминальный список имен в руках священника, который он читает, молясь за упокой. Вот эта бумажка когда-то и называлась халтурой – от латинского chartularium. Немного позже так стали называть поминки вообще. Еще позже – только ту часть ритуала, где гостей потчевали едой и выпивкой. Причем пользовались этим словом, как правило, те, кто ни к усопшему, ни к его родственникам никакого отношения не имел. Например, гробовщики или музыканты. Вот от них-то это слово и пришло в обыденный русский язык.

Халупа

Ветхое жилье иногда называют халупа. Я даже видел это слово в какой-то книге, хотя мне всегда казалось, что оно чуть ли не матерное. Объясните: ругательное оно или нет?

Слово халупа вполне цензурно.

Очень давно в славянских языках был корень – хал- со значением «кустарник у воды», который служил основой для слов, обозначающих влаголюбивые кустарники – иву, например. Теперь у этих растений совсем другие названия, а корень сохранился только в слове халупа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Повседневная жизнь средневековой Москвы
Повседневная жизнь средневековой Москвы

Столица Святой Руси, город Дмитрия Донского и Андрея Рублева, митрополита Макария и Ивана Грозного, патриарха Никона и протопопа Аввакума, Симеона Полоцкого и Симона Ушакова; место пребывания князей и бояр, царей и архиереев, богатых купцов и умелых ремесленников, святых и подвижников, ночных татей и «непотребных женок»... Средневековая Москва, опоясанная четырьмя рядами стен, сверкала золотом глав кремлевских соборов и крестами сорока сороков церквей, гордилась великолепием узорчатых палат — и поглощалась огненной стихией, тонула в потоках грязи, была охвачена ужасом «морового поветрия». Истинное благочестие горожан сочеталось с грубостью, молитва — с бранью, добрые дела — с по­вседневным рукоприкладством.Из книги кандидата исторических наук Сергея Шокарева земляки древних москвичей смогут узнать, как выглядели знакомые с детства мес­та — Красная площадь, Никольская, Ильинка, Варварка, Покровка, как жили, работали, любили их далекие предки, а жители других регионов Рос­сии найдут в ней ответ на вопрос о корнях деловитого, предприимчивого, жизнестойкого московского характера.

Сергей Юрьевич Шокарев

Культурология / История / Образование и наука
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука