От Альбиона до Ямайки

– Кормовое правого борта! – вопит Сонька. – Возвышение десять градусов, – она легким доворотом флейта привела фрегат в прицел следующей пушки. – Стрелять по готовности.

Опять попали. Бомба отскочила от верхней палубы и рванула над кормой, снеся группу лиц руководящей национальности.

– В кормовом левого борта книппель, – донеслась подсказка из каземата.

– Стреляйте на глазок, – немедленно вскрикнула Сонька, указуя рулевому сильнее повернуть влево. Еще круче к ветру.

Команда фрегата шустро побежала по вантам на мачты, видимо, прозвучала команда поворачивать. Тут и прошла по снастям чугунная коса, явственно порвав грот-марсель. А до нас долетело несколько ядер, не раз по пути отразившихся от воды. А в конце пути не отразившихся даже от воды и утонувших. Низковато они пошли. На судне-преследователе пару раз полыхнули зажигательные снаряды игрушечной пушечки – Мэри тоже не спала в оглоблях, устроив на место первого наводчика одного из матросов.

Фрегат привелся к ветру, а Софи окончательно положила наш флейт на курс убегания. Поставленный между мачтами кливер заметно прибавил нам хода. А потом к нему добавили еще небольшой стаксель, под которым обычно маневрировали в узостях. И папа отобрал у Соньки рупор.

– Начиталась, понимаешь, умных книжек. Паруса не по обычаю ставишь, палишь с запредельных дистанций. Боцман! Ну кто же крепит такелаж к крышке люка? Ты бы еще лошадь к дверной ручке привязал!

Вообще-то настроение у всех ржачное. Как же, такой опасности избежали! И вообще, мы уходим, а капер продолжает лежать в дрейфе. Ход у нас, конечно, невелик, потому как ветер едва до двух баллов дотягивает. Но узла три-четыре выдаем, если на глазок. И шансы уйти верные, потому что фрегат сможет до нас добраться только лавируя, идя зигзагом. Это если не потеряет из виду вообще.

Хотя, кажется, починились. И пошли, забирая вправо. Все-таки продолжают погоню.

Наш капитан хорошенько рассмотрел преследователя в подзорную трубу:

– В миле за кормой пройдут, – сказал он, оторвавшись от окуляра. – Перекладывай на бакборт, – это рулевому. Мы сменили галс так, чтобы фрегату стало совсем неудобно – теперь он пересекал наш курс за кормой уже в полутора милях.

– А может, фок растянем позади фок-мачты? – спросила неугомонная Софочка. – Ведь видела я запасной рей. На гафель его хватит. Будет вроде нашей бизани, только без гика.

– Папенька тут же вызвал боцмана и поставил тому задачу. Матросы принялись крепить новые растяжки, сооружая новый парус. Потом и грот так же поставили. Оба они поместились только боком. Фоку мешал прилаженный к грот-мачте кливер, а гроту не хватало расстояния между грот-мачтой и бизанью.

– Шхуна трехмачтовая, импровизированная, уродливая, – хмыкнул отец, глядя на результат. Но резвости флейту это заметно прибавило.

Сменивший галс фрегат пересек наш курс опять за кормой уже в двух милях. Он еще раз попытался до нас добраться теперь с другого борта, но еще сильнее отстал. Казалось бы, все хорошо, но тут стих ветер. То есть совсем ни ветриночки.

Пираты в это время оказались от нас милях в трех. Они спустили на воду шлюпки и принялись тащить за ними свой корабль прямиком сюда. Работы им предстояло часа на четыре. А потом мы эти весельные буксиры просто расколотим из пушек, как я полагал. Однако, сюрпризы на этом не кончились – имею в виду папенькины. Из бортов выставились по три весла с каждого и погнали флейт прочь от преследователя. Где-то до мили в час мы разогнались. Матросы работали гребцами на нижней палубе, потому что с верхней до воды было слишком далеко. Действовали они парами и регулярно менялись. Пираты, поняв, что добыча уходит, прекратили буксировку и пошли к нам прямо на шлюпках. Отличная получилась цель для игрушечной четырехфунтовки. Сонька их расстреляла с двух кабельтовых снарядами-пустышками. Про это даже рассказывать неинтересно, потому что было как в тире. Хотя по маломерной цели и промахи случались.

Папенька же, сосчитавший, сколько народу сидело в шлюпках, призадумался. Да и на мой вкус их было многовато. Невольно возникал вопрос о том, сколько же народу осталось на фрегате? Если сюда добралось больше двухсот!

Тех, кто доплыл до флейта, подняли на борт и повязали. Все были пьяные. Похоже, после взрыва бомбы над ютом держать эту братию в узде стало некому. Отсюда и глупости одна за другой. Допрос одного из пленных это подтвердил. Заодно уточнили и численность экипажа фрегата – получалось, что на борту осталось человек двадцать, потому что довольно много народа погибло от тех двух бомб, которыми мы попали. Да и книппель кое-кого зацепил. Команда пришла в ярость и просто рвалась к нашим глоткам. А тут еще пожар на корме, который не сразу залили.