От аншлага до «Аншлага»

В отличие от остальных театров «Христофор» еще держится. На это есть несколько причин: во-первых, наш театр маленький, всех можно разместить в нескольких номерах гостиницы, что по силам даже не очень богатой принимающей стороне; во-вторых (и это, наверно, самое главное), мы привозим спектакли, дающие возможность зрителям отдохнуть и отвлечься от проблем жизни, поэтому нас так охотно приглашают в курортные города Крыма и, когда туда можно было ездить, Кавказа; в-третьих, мы часто гастролируем за свой счет, не рассчитывая привезти большую прибыль (достаточно не прогореть), а просто потому, что нам это интересно. Иногда, если попутно можно будет отдохнуть и покупаться в море, в такие поездки мы берем даже семьи. Ездили мы не только в дальние или «теплые» (то есть за границу, в дальнее зарубежье) края, но и по городам Нечерноземья, Урала и Сибири, не говоря уже о Беларуси, которую исколесили практически всю. Ни одна из поездок не обходилась без веселых и забавных приключений, но чтобы рассказать о них всех, нужна еще одна книга, потолще этой. Пока я познакомлю вас лишь с несколькими случаями (кое-что по этому поводу есть и в других главах), первыми всплывшими в памяти.

Приезжая в далекие от дома места, мы не только посещали музеи, выставки, любовались архитектурными памятниками, но и с интересом заходили в магазины и на базары (что естественно для нашего человека). Особую, исключительную активность проявлял всегда при этом наш бывший артист Анатолий Кляшторный. Он жил с мамой, которая взяла на себя все его хозяйственные заботы, поэтому Анатолию очень хотелось доказать, что он тоже чего-то стоил в таких делах. Но его желания настолько были не подкреплены опытом, что это, видимо, издалека чувствовали все продавцы, к которым он подходил. Думаю, если бы они не боялись его спугнуть, то встречали бы Кляшторного на базаре аплодисментами.

В Екатеринбурге, например, его внимание привлек мужчина, продававший лисьи хвосты. Цена их была подозрительно низка, но Анатолий, быстро прикинув, что это в несколько раз дешевле, чем в Минске, скупил, не торгуясь и ни в чем не сомневаясь, все хвосты разом. В мечтах он уже представлял себя в роскошной, на зависть всем нам, лисьей шапке, идущим под руку с очередной любимой женщиной, которая тоже будет привлекать всеобщее внимание подаренными им мехами.

Можете вообразить его реакцию, когда, приехав в Минск, Анатолий достал хвосты из мешка и увидел, что все они осыпались, как засохшие еловые лапки.

Еще более грандиозную торговую операцию провернул он в Феодосии. Анатолий слышал от мамы, что у нас подсолнечное масло — страшный дефицит, поэтому решил накупить его побольше (не забывайте, что это было в 90–х годах). Раздобыл где-то огромную канистру на несколько десятков литров и хотел уже наполнять ее маслом, но в последнюю минуту передумал. Побоялся, что будет неудобно тащить, поэтому, купив масло, разлил его по трехлитровым банкам. Но не пропадать же такой роскошной емкости! И у Анатолия в голове созрел еще более хитрый план: он наполнит канистру грецкими орехами. Сказано — сделано. В гостиничный номер, где Кляшторный жил вместе с Сергеем Александровым, было доставлено несколько сумок орехов…

Наутро, встретив в коридоре Александрова с опухшим лицом, я удивленно спросил:

— Ты что, втихаря от нас гулял всю ночь?

— Тебе бы так гулять, — раздраженно ответил Сергей, — это Кляшторный мне всю ночь спать не давал — орехи свои на полу плоскогубцами колол.

Оказалось, что Анатолий решил усовершенствовать свою и без того гениальную идею и наполнить канистру очищенными орехами — так больше влезет. Поэтому, подстелив для аккуратности газетку и выпросив у кого-то плоскогубцы (молотка он найти не смог), Кляшторный стал колотить ими по орехам. Выпитая перед этим изрядная порция ароматного крымского вина помогла ему забыть о том, что было уже далеко заполночь и что грохот был хорошо слышен даже в соседних гостиницах. До утра он методично лупил по своим орехам плоскогубцами, как будто заколачивал сваи, и забрасывал в узкое горлышко канистры добытые ядрышки. Так продолжалось несколько ночей подряд, пока разъяренная делегация жильцов не потребовала у администрации гостиницы выселения ночного «молотобойца».

Когда через две недели мы уезжали из Симферополя в Минск и вместе с толпой штурмовавших поезд пассажиров садились в вагон, почти все банки с постным маслом в невообразимой давке были разбиты. Часть его разлилась по нашему плацкартному вагону, немало попало и на самого Анатолия, поэтому всю дорогу вместо запаха из туалета мы вдыхали ядреный подсолнечный аромат. Но беда не приходит одна! Дома Кляшторный открыл свою последнюю надежду — канистру — и увидел, что ядрышки орехов скукожились, частично подгнили, и в них завелись какие-то черви, из-за чего практически все содержимое канистры пришлось выбросить…