От Ельцина к…? Война компроматов

Представлялось также важным накопить как можно больше таких заделов к самому разгару или даже окончанию предвыборной кампании и не торопиться с их использованием, когда впереди еще четыре месяца борьбы, а большинство населения находилось в отпусках или было занято уборкой урожая на приусадебных участках. Тем более что и основные ТВ-каналы «находились в отпуске» и показывали в значительной мере лишь устаревшие и неинтересные массовому зрителю программы.

Команда московского мэра исходила из того, что Кремль, скорее всего, постарается сделать все, чтобы у «Отечества» и блокирующихся с ним партий и движений не было «позитивных» поводов для выступления в СМИ. Прогнозировалось, что в связи с ожидавшимся потоком компромата против московских руководителей, лично Ю. Лужкова, членов его семьи и соратников, будет сделано все для того, чтобы возникало как можно больше «негативных» поводов, когда Ю. Лужкову и его сподвижникам придется все время оправдываться, а значит, не просто утрачивать инициативу, а качество. При многократном повторении такого сценария интерес к блоку наверняка начнет падать, а количество его противников увеличится. В этой связи тем более важно иметь в заделе «позитивные» поводы для широкого освещения в СМИ.

По-новому заговорили о комиссии по восстановлению Югославии. В. Потанин высказал опасения относительно судьбы этой недавно созданной комиссии, которую возглавлял С. Степашин. После возвращения из США, где он находился с официальным визитом, бывший премьер явно смягчил свою позицию по Югославии, ориентируясь на сближение с Западом. Этот поворот сблизил заместителя главы комиссии В. Потанина с С. Степашиным, прежде всего в вопросе о тесной кооперации с планами стран НАТО по восстановлению Югославии, а также в оценках режима С. Милошевича и его будущего. По словам В. Потанина, такой подход гарантировал выход России «на большие деньги» и получение крупных подрядов на поставки российского оборудования и стройматериалов для западных проектов в Югославии.

В этой связи В. Потанин опасался, что В. Путин в погоне за репутацией «истинного славянофила» — а этого требовала и отведенная ему роль «престолонаследника», может занимать более жесткую и независимую позицию по Югославии, что могло лишить Россию вполне реальной претензии на роль одной из стран-доноров в восстановлении югославской экономики, а самого В. Потанина, естественно, ожидаемых им немалых доходов. В этом случае российской комиссии по восстановлению Югославии пришлось бы рассчитывать только на деньги российского бюджета и расстаться с надеждами на освоение части средств, выделяемых на югославские проекты западными донорами.

Истинная ситуация в Дагестане существенно отличалась от той, которая преподносилась в СМИ, а операция по освобождению захваченных боевиками населенных пунктов во многом развивалась неблагоприятно для федерального центра. По мнению экспертов, федеральный центр вновь наступал на «чеченские грабли». Повторялись все те же недостатки: ориентация на исключительно силовое решение проблемы, причем организация этой силовой акции грешила теми же недостатками. Со стороны казалось, что не было единого руководства силовыми ведомствами, ни один из силовых министров и их высокопоставленных представителей в Дагестане не хотел брать на себя ответственность за разрешение конфликта. Крайне слабо было организовано обеспечение операции — тыловое, материально-техническое, боевое, особенно разведка и связь. Нередко «вытесненные» федеральными силами боевики возвращались в села после ухода войск. Перекрытие границы с Чечней в горных районах Дагестана от проникновения вооруженных боевиков практически было невозможно. Высказывались опасения, что так называемое «народное ополчение» вряд ли может серьезно противостоять в прямых вооруженных столкновениях с хорошо обученными и оснащенными бандформированиями. Потери среди них, как и среди мирного населения, особенно в результате авиа- и артиллерийских ударов могут крайне негативно повлиять как на общий климат в Дагестане и во всем Северном Кавказе, так и на без того невысокий авторитет федерального центра. Вывод накануне конфликта российских десантников из Ботлиха и снятие пограничных постов в этом районе было, по мнению экспертов, головотяпством, если не сказать — преступной ошибкой.

Заявленные новым премьер-министром и министром внутренних дел сроки завершения конфликта (1,5–2 недели) представлялись нереальными. Если даже будет достигнута видимость «вытеснения» вторгнувшихся на территорию Дагестана сил ваххабитов, то глубинные причины, конечно же, не будут устранены. «Странные» особенности этого конфликта наводили на мысль, что он хорошо управляем, а значит, использовался не только одной стороной в собственных целях.

Вину за это многие наблюдатели однозначно возлагали на власть. По их словам, дагестанские события наглядно показывали, что процессы распада Российской Федерации — весьма реальны, если уже не начались. На их нейтрализацию должны быть брошены все усилия федерального центра.