От Ельцина к…? Война компроматов

В целом же, если судить по докладу В. Путина депутатам Госдумы, новый премьер ясно продемонстрировал, что его правительство основную, если не единственную, ставку в своей социальной и экономической политике намерено делать на силовые решения. В этой связи обращало на себя внимание и заявление Б. Ельцина о «сплоченной, как никогда сильной и организованной нынешней команде силовиков». Следовало также учитывать, что такой курс мог быть поддержан довольно многими избирателями — сторонниками «сильной руки», тем более что в краткосрочной перспективе, по крайней мере до президентских выборов, и особенно при соответствующей рекламе в подконтрольных правительству СМИ он вполне мог создать видимость эффективности своей деятельности. А это, в свою очередь, вело к резкому увеличению шансов В. Путина на выборах 2000 года. Достаточно вспомнить «эффект А. Лебедя» 1996 года, который многого добился только, по существу, словесными обещаниями именно в таком же силовом ключе.

Крупнейшим политическим событием августа-99 было создание предвыборного блока Е. Примакова — Ю. Лужкова — М. Шаймиева. Оно было болезненно воспринято Б. Ельциным, который считал, что это заговор «элиты против вождя». Вину за это в Кремле возлагали на С. Степашина. Досталось за недоработку и А. Волошину. Образование этого блока во многом сыграло на руку В. Путину, который и был избран преемником президента — как один из наиболее верных его сторонников, к тому же, по расчетам, способный справиться тем или иным способом с новым объединением. В частности, подтверждением этого многие аналитики видели встречу В. Путина с одним из его руководителей В. Яковлевым после объявления Е. Примаковым своего решения возглавить блок.

В рамках этой ситуации расценивалось и намерение С. Степашина создать собственный губернаторский союз «правоцентристских сил». Расчет С. Степашиным делался на то, чтобы перехватить у Е. Примакова часть губернаторов и политорганизаций. В качестве потенциальных членов упоминались помимо НДР партия А. Лебедя, движение «Преображение Урала» Э. Росселя, остатки «Голоса России» К. Титова. В случае успеха инициативы С. Степашина новый союз не только смог бы нанести ощутимый урон коалиции «Отечество — Вся Россия», но и создал бы собственную политическую организацию к президентским выборам 2000 года.

Внимание наблюдателей привлекала и ситуации с созданием предвыборного блока правых сил. По словам Б. Немцова, в блоке «Правое дело» собрались именно те профессионалы, которые нужны стране в данный период ее развития. «Мы, — утверждал Б. Немцов, — золотой кадровый резерв России». С его точки зрения было бы преступно «нам («младореформаторам». — В. Г.) отдыхать еще 4 года». Тем не менее избиратели, похоже, пока не оценили «профессионализм» Б. Немцова и его сторонников по блоку «Правое дело», поскольку надежд на преодоление блоком пятипроцентного барьера на этот период времени имелось немного.

По этой причине Б. Немцов и его партнеры всячески старались заманить в свои союзники НДР. Это для них было выгодно во всех смыслах: дополнительные голоса плюс деньги «Газпрома» плюс авторитет руководителей — набиравший силу, не скомпрометировавший себя В. Рыжков и пользовавшийся влиянием среди ряда губернаторов В. Черномырдин. Наконец, их прельщало и то, что премьер В. Путин — активный, по словам В. Рыжкова, член НДР. Хотя сам В. Путин от этого открестился, понимая, что для него как «престолонаследника» это не слишком выигрышная характеристика.

Что касается НДР, то там брали верх опасения, что блок с «младореформаторами», на которых, по мнению многих избирателей, лежит вина за провалы в экономической и внешней политике последних лет, никак не добавит авторитета НДР. Кроме того, по открытому признанию В. Рыжкова, в их организации крайне сильны личностные мотивы: многие видные члены НДР являлись ярыми противниками А. Чубайса или Е. Гайдара, Б. Немцова или С. Кириенко. К тому же лидер НДР В. Черномырдин, похоже, сильно опасался, что среди этой плеяды молодых, по-своему ярких и амбициозных личностей его имидж, и без того подмоченный, еще больше потускнеет. Даже если объединенный блок ПД+НДР пробьется в Госдуму, лично В. Черномырдину мало что светит.

С другой стороны, в НДР понимали, что в одиночку пробраться в Госдуму тоже вряд ли удастся. Расчет на привлечение в свои ряды С. Степашина не оправдался. Поэтому следовало все же ожидать, что в конце концов будет принято решение о присоединении НДР к той или иной предвыборной коалиции. В сущности, выбор перед ними небольшой: или «Правое дело», или «Отечество — Вся Россия», или, возможно, «правоцентристский блок» С. Степашина, если его удастся сгруппировать. Поэтому эндээровцы занимали выжидательную позицию, избегая категоричности. Вместе с тем их тактика давала возможность блоку Е. Примакова — Ю. Лужкова — М. Шаймиева попытаться привлечь часть членов НДР на свою сторону.