Читаем От Финляндского вокзала до Выборга. Из истории Финляндской железной дороги. Станции, люди, события. Путешествие в прошлое полностью

История православной церкви в Райволе началась еще в 1790 г. – в селении Линтула поставили небольшую деревянную церковь, настоятелем которой стал Иоанн Иовлев. В 1800 г. линтуловская церковь сгорела от пожара, вызванного попаданием молнии. Через два года решили восстановить сгоревший храм, но уже в Райволе, что и было сделано – его освятили в 1802 г. во имя Святителя Николая Чудотворца. Интересно, но долгое время эту церковь местные жители называли Линтуловской, а простояла она до конца 1870-х гг.


Церковь в Райвола


Последний храм в русском стиле построили в Райволе в 1881 г., по проекту архитектора И.С. Богомолова. Новая церковь имела не совсем обычную композицию: над центральным объемом возвышался большой купол, а три меньших главы венчали колокольню, пристроенную к основному зданию церкви. Да и сама колокольня была не совсем обычной, а выступала в роли многоуровневого крыльца, как и сама церковь, в древнерусском варианте. Храм поражал обилием деревянного декора с замысловатой резьбой. Необычными сделали и оконные проемы, вырезанные в бревенчатых стенах в виде креста. Снаружи и внутри здание обшили тесом, но пол сделали бетонным, что несколько странно для северного климата. Всего на постройку храма приход использовал 20 тыс. рублей, собранных среди местных жителей и дачников.


Райвола. Вид на дачу Вейде


В завершении рассказа о Рощине вспомним историю знаменитой Линдуловской лиственничной рощи – месте искусственного насаждения сибирской лиственницы.

Первые посадки молодых деревьев в долине реки Линтуловка (ныне – Рощинка) провели в 1738 г. Семена для этого собрали в лесах под Архангельском, а работы провел форстмейстер ее императорского величества Фердинанд Габриель Фокель со своими учениками Иваном Куприяновым, Петром Павловым, Федотом Старостиным и Матвеем Алшанским. Первый участок по площади составлял 1,9 га, а дальнейшее формирование рощи проходило до настоящего времени. Деревья первых посадок (1738–1742 гг.) в наши дни занимают территорию 23,5 га, а их число превышает 4000 штук. Высота некоторых лиственниц достигает 42 м, а диаметр ствола более 50 см, хотя встречаются деревья со стволом до 1 м в диаметре.

И вновь мы отправляемся на поезде по Финляндской железной дороге. Нас ждет встреча со станцией с тривиальным названием «63-й км».

Станция «63-й км»

Историческое название этой станции «Мерисуо» происходит от соседнего верхового болота, возникшего на месте большого озера. Ближайшая деревня к моменту открытия этого остановочного пункта в 1906 г. носила название Сахакюля, а после войны ее переименовали в 1948 г. в Мухино.

Железнодорожная насыпь во время укладки дороги в 1868–1870 гг. прошла прямо по болоту, для чего осушили 17 небольших озер и часть заболоченной территории. Сложным препятствием оказалась река Райволанйоки, но финские инженеры спроектировали через реку железнодорожный мост, сооруженный на месте из дерева.

Ничего примечательного на этом остановочном пункте не было и нет. Вокзал, как и другие постройки, на станции «63-й км» отсутствуют – есть только две боковые платформы, реконструированные в 2000-х гг.

С финского языка «Сахакюля» переводится просто – «Лесопильная деревня», и название это связано с лесозаготовками, проводимыми здесь с XVIII столетия. Говорят, что в Сахакюля собирали срубленную древесину, которую готовили к сплаву по местным рекам Ваммелйоки и Райволанйоки до Финского залива.

Спрос на лес рос, и рядом с Сахакюля возникла еще одна деревня лесозаготовителей – Уусисаха, или Новая Лесопильня по-русски. За счет казны даже провели грунтовую дорогу от одной деревни к другой.


В районе станции «Мерисуо» 1940-е гг.


Местные деревеньки по большей части располагались по берегам рек, а основным занятием крестьян все же оставалось животноводство. Кроме того, река давала рыбу, а лесозаготовки – дополнительный, но случайный заработок.


Заготовка леса


Все изменилось с прокладкой железной дороги и начала освоения болота. Промышленное предприятие по производству торфяной подстилки в Мерисуо в начале XX столетия основал коммерческий советник Халленберг. Его основное предприятие находилось в Келломяках, а в Сахакюля он открыл филиал, прикупив 20 га заболоченной земли. Деловая активность промышленника из Выборга позволила получить работу многим в этой отдаленной местности.

Во время Гражданской войны в районе железнодорожной платформы «Мерисуо» со стороны Финляндии оборону держали немецкие войска под командованием майора Стахела. Немцы сумели захватить упомянутый выше железнодорожный мост и на подступах к нему вступили в бой с Красной армией, наступавшей со стороны станции «Райвола» на бронепоезде. К вечеру от большевиков освободили и саму Райволу.

Перейти на страницу:

Все книги серии Всё о Санкт-Петербурге

Улица Марата и окрестности
Улица Марата и окрестности

Предлагаемое издание является новым доработанным вариантом выходившей ранее книги Дмитрия Шериха «По улице Марата». Автор проштудировал сотни источников, десятки мемуарных сочинений, бесчисленные статьи в журналах и газетах и по крупицам собрал ценную информацию об улице. В книге занимательно рассказано о богатом и интересном прошлом улицы. Вы пройдетесь по улице Марата из начала в конец и узнаете обо всех стоящих на ней домах и их известных жителях.Несмотря на колоссальный исследовательский труд, автор писал книгу для самого широкого круга читателей и не стал перегружать ее разного рода уточнениями, пояснениями и ссылками на источники, и именно поэтому читается она удивительно легко.

Дмитрий Юрьевич Шерих

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Очерки поэтики и риторики архитектуры
Очерки поэтики и риторики архитектуры

Как архитектору приходит на ум «форма» дома? Из необитаемых физико-математических пространств или из культурной памяти, в которой эта «форма» представлена как опыт жизненных наблюдений? Храм, дворец, отель, правительственное здание, офис, библиотека, музей, театр… Эйдос проектируемого дома – это инвариант того или иного архитектурного жанра, выработанный данной культурой; это традиция, утвердившаяся в данном культурном ареале. По каким признакам мы узнаем эти архитектурные жанры? Существует ли поэтика жилищ, поэтика учебных заведений, поэтика станций метрополитена? Возможна ли вообще поэтика архитектуры? Автор книги – Александр Степанов, кандидат искусствоведения, профессор Института им. И. Е. Репина, доцент факультета свободных искусств и наук СПбГУ.

Александр Викторович Степанов

Скульптура и архитектура