От французской революции конца XVIII века до Первой Мировой Войны

Французы еще в конце XVIII в. вмешивались во внутренние междоусобицы в странах Юго-Восточной Азии. Первопроходцами французского проникновения в Индокитай служили миссионеры. Воспользовавшись тем, что один из них был по какой-то причине приговорен к смертной казни, Париж в 1857 г. направил туда первую французскую экспедицию. С 1858 г. Франция приступила к постепенному покорению Вьетнама. В 1859 г. она захватила Сайгон, являвшийся центром Кохинхины, цитадель которого была разрушена при взятии города. Кохинхина (название, введенное в колониальный период для обозначения исторической области, расположенной южнее Аннама), аннексированная Францией в 1862 г., стала плацдармом для покорения Аннама. В 1863 г. Франция навязала из Кохинхины свою защиту Камбодже от экспансионистского натиска Сиама.

Время для колониальной экспансии в Индокитае было весьма благоприятным, так как китайские власти, пытавшиеся подавить восстание тайпинов, не могли оказать ей действенное сопротивление. В 1856 г. наместник китайского императора в Кантоне распорядился арестовать экипаж китайского судна, плававшего под британским флагом, за пиратские действия. Лондон воспользовался ситуацией, чтобы послать в Китай свои войска, но из-за восстания в Индии вторая китайская «опиумная» война, в которой приняли участие и французы, развернулась лишь в 1858 г. Английские войска захватили форты Дагу и затем вступили в Тяньцзинь, где состоялись переговоры между цинским правительством и западными державами. В 1858 г. были подписаны договоры Китая с Англией и Францией, а также с Россией и США. Между Китаем, Англией и Францией были установлены прямые дипломатические отношения. Британия получила право свободного судоходства по реке Янцзы для ведения торговли, после чего богатые провинции ее бассейна стали превращаться в сферу британского влияния. Английским капиталистам позднее был представлен ряд концессий на сооружение железных дорог и других предприятий. В дополнение к Нанкинскому (1842 г.) договору для англичан был открыт еще ряд китайских портов, они получили право свободного передвижения по стране. Был формально узаконен ввоз опиума в Китай, существенно сокращены пошлины на импортируемые товары. Франция в основном получила те же привилегии, что и Великобритания. Миссионерам гарантировалось право беспрепятственного распространения христианства. Однако военные действия вскоре возобновились. В результате условия мирного договора стали еще более тяжелыми для Китая. Его ратификация должна была состояться в Пекине. Но если российский посланник прибыл в китайскую столицу по суше, то английский и французский посланники предприняли попытку прорваться к Пекину на военных судах по реке Байхэ, где были остановлены у фортов Дагу. В конечном счете войска интервентов подошли к Пекину, император бежал из столицы. Осуществлявший посредничество в переговорах российский посланник Н. П. Игнатьев добился смягчения требований союзников, которые отказались от штурма Пекина. Китай передавал Англии во владение полуостров Коулун (Цзюлун) в провинции Гуандун, который стал хинтерландом британской военно-морской базы в Гонконге, являвшемся с 1842 г. британской коронной колонией. Было подтверждено согласие Китая на открытие бассейна реки Янцзы для иностранной торговли. Взамен Великобритания и Франция стали оказывать правительству Китая военную помощь в подавлении восстания тайпинов.

Поражение Франции в войне 1870–1871 гг. и сосредоточение внимания политических и государственных деятелей страны на внутриполитических проблемах вызвали приостановку ее заморской активности. Бисмарк стал сознательно подталкивать «униженную в Европе» Францию к проведению «компенсационной» колониальной экспансии, чтобы, направив ее усилия на приобретение заморских территорий, отвлечь Париж от реваншистских настроений в отношении Эльзаса и Лотарингии. В 1876–1880 гг. во Франции возрождается интерес к колониальной политике, а в последующие 20 лет она осуществляет захват огромных территорий в Африке в острой конкурентной борьбе с Англией и другими колониальными соперниками.

Надежды некоторых миссионеров обратить африканцев в христианскую веру, как и горячее желание отдельных ученых и исследователей Африки трудиться во благо науки и цивилизации, в исторической перспективе имели подоплекой торжество на колониальной ниве крупного, позднее монополистического, капитала. Это, разумеется, не исключало позитивного значения для дальнейшего развития африканских народов создания транспортной инфраструктуры, организации денежного обращения, зарождения современной промышленности и образования и т. д. Вместе с тем рассуждения о «цивилизаторской роли» колонизаторов служили лишь оправданию допускавшихся ими эксцессов, вообще затушевывали вопрос о законности колониальных захватов. Вина за совершаемые преступления возлагалась на самих африканцев, «низкий умственный уровень» которых будто бы не позволяет им понять творимое для них добро.