От Гавайев до Трансвааля

Друзья расхохотались и прошли в штаб «Юго-Восточного района», коим и командовал капитан Гиркин. Страна разбита на восемь «районов», не считая трёх военно-морских баз и Наум самый младший по званию. Тут или снимут с должности или жди досрочного производства. Интересно, с чем приехал «картограф», какие новости привёз?

— Хорошо устроился, — гость хитро улыбнулся, — подальше от начальства, поближе к шайкам грабителей караванов.

— Ну, караваны тут почти и не водят, в стороне пути, далеко в стороне.

— И чёрт с ними. Лучше скажи как «воздушная» рота себя показала.

— На мой взгляд, толку в этих пузырях немного, больше суеты при запуске. Хороший наблюдательный пост и всё. Хороши были бы дирижабли, не зависящие от ветра или русские авиетки с мотором. Но где ж их взять, даже французам не передали секретные лётные аппараты.

— Французам не передали, зато с нами договорились.

— Что? Не может быть!

— То! Площадку для самолётов решено ставить у тебя в районе. И французы обучаться своих пилотов пришлют и нам разрешено набрать полтора десятка учеников. Сами аппараты остаются у русских, равно как и охрану аэродрома они берут на себя. Наверняка с моря подопрут каким крейсером старым. Но аэродрому быть здесь! Оцени!

— Так ты и приехал площадку подобрать?

— Угадал. Через пару дней в Дуба прибудет полковник Антонов, начальник лётной базы, ему и решать с местом, но лучше подготовить заранее три-четыре варианта, чтоб знали союзники — армия Израиля не племенное ополчение туземных царьков, с нами можно иметь дело!

— Здорово, конечно. Только почему здесь, на самой разграничительной черте?

— Так русские решили. Наверное будут картографировать местность с воздуха, чтоб сподручнее было захватить нефтеносные районы Персидского залива в недалёком будущем.

— Думаешь, продолжат войну с турками пока всю Порту не приберут к рукам?

— Нет, скорее начнут здесь тренировать своих лётчиков для грядущей войны с Северо-Американскими Соединёнными Штатами. Бомбить станут разбойные караваны, вести разведку в интересах геологических партий. И поиск экспедиции подполковника Соболева, пропавшей на побережье залива продолжат.

— Это напрасный труд. Соболев в 1879 году осенью шёл на Басру и исчез. И с ним полсотни человек бесследно исчезли. Не бывает так — ведь искали и шары воздушные запускали и денег предлагали тем кто что-то знает.

— Думаешь бедуины вырезали?

— Вряд ли, в ту экспедицию завербовались прапорщик Белов и трое или четверо отставников из особой Иерусалимской. А в Бригаде такие ухари служили, — нет, не бедуины. А англичане могли.

— Им то зачем рисковать, если выяснится, такой повод к войне.

— Нефть, Хаим, нефть! Чёрное золото!

Глава 19

Капитан первого ранга Перевезенцев, ожидая вызова к государю, нервничал. Карьера морского волка долгое время не задавалась, сначала по выпуску из Корпуса — Балтика, минно-тральная дивизия, скучная и однообразная служба и изнурительные тренировки по минным постановкам перекрывающим вражеским флотам путь в Рижский и Финский заливы.

По правде говоря, ротация меж флотами ого какая шлаи балтийцы перебрасывались то в Атлантическую эскадру, то на Тихий океан, а «морозостойкие» осваивались на Севере, не зря же ледоколы, даже частные, укомплектовывались на половину, а то и на две трети офицерами, а уж потом выпускниками двух гражданских Морских училищ.

Но слабое здоровье супруги крепче якорей держало моряка в Маркизовой луже, поближе к столичным эскулапам. Лишь кончина жены и выросшие, свои семьи создавшие дети побудили написать рапорт о переводе. И вот, дослужившись к сорока пяти годам до кавторанга, Сергей Иванович Перевезенцев был командирован во Владивосток и там в первый же месяц «отличился». Как раз его императорское величество завершал кругосветное путешествие и прибыл во второй по значимости (после Константинополя-Тихоокеанского) тихоокеанский порт России дабы потом по Великому Железнодорожному Пути проехать по державе аж до самого Санкт-Петербурга.

Перевезенцев как раз две недели на Хоккайдо провёл, пытаясь организовать вывоз айнов на Сахалин. Но поскольку переезд дело исключительно добровольное, «тихоокеанские тунгусы», как ласково именовал айнов Константин Николаевич, покидать родные места категорически не желали.

— Господа, — император нервно размял руки, массируя ладони и сжимая-разжимая пальцы, что считалось верным признаком раздражения у Константина Николаевича, — и что делать прикажете с хитрожопыми дикарями, расхищающими проволоку со столбов телеграфных? Не хотят на Сахалин ехать, так на Курилы их загнать как злостных вредителей!

— На Курилах тоже столбы и провода, ваше величество, — зачем то отрапортовал кавторанг, хотя никто не просил Перевезенцева, новичка на Дальнем Востоке, рот открывать.

Самодержец от такого бравого ответа озадачился и долго, целую вечность рассматривал дерзкого моряка. У вице-адмирала Похвиснева даже приступ кашля приключился на нервной почве.