От Гавайев до Трансвааля

Как-то незаметно «подобрался» к семидесятилетию, через полгода, в сентябре 1897 — «круглая дата». Верноподданные пытались прозондировать почву — настроен ли суровый владыка на торжества, или же в связи с войной чествования отменяются.

Да, война, сука подлая…

Французы-подстрекатели всё же «уломали» племянника начать драку с тевтонами. Хотя, тут такое дело, не атакуй король польский Константин Первый дойчей во имя выхода к Балтийскому морю, притравили б магнаты круля и не побоялись нисколечко моё императорское величество огорчить. Слишком уж нашпиговали лягушатники Польшу оружием, в долг поставленным, разумеется, за ради одоления супостата германского. А долги в цивилизованных странах европейских, в число коих рвалась Польша, принято платить.

Месье, надо признать, не жадились — одних орудий передали ляхам более 700 стволов, из которых две сотни — шестидюймовые дальнобои и гаубицы. Снарядов также под завязку, даже три заводика открыли по производству патронов и снарядов — два в Варшаве и один, самый большой по мощностям, «заехал» в Лодзь. Наследники братьев Шнедеров получая от правительств Франции и Польши выгодные заказы, развернулись ого как, заодно и в железные дороги вложившись. И пошёл рост польской промышленности, если уж быть честным с самим собой, то парижские банкиры помогли полякам совершить экономический рывок. Чёрт, вспомнился слоган губернаторской кампании Александра Хлопонина от 2002 года: «Красноярский край готов совершить мощный экономический рывок. Так чего же мы ждём?!»…

Настроение резко испортилось, заметил, как припомнится что из прежней, из «основной жизни», непременно случится вскорости какая-то да неприятность в этой. Суеверен стал с годами, да-с.

Ладно, прорвёмся. Подумаешь — Мальту взять на штык, делов то. Краков брал, Константинополь-Царьград брал. А сколько новых городов появилось в этой реальности или на 20–30 лет раньше моими стараниями, таких как Константинополь-на-Амуре, он же Хабаровск, Владивосток, Константинополь-Тихоокеанский…

Жаль, но пришлось принять решение о вступлении России в войну, грозящую перерасти в мировую, деваться то некуда. Когда Франция объявила войну Германии, громящей Польшу, тут же Великобритания ополчилась на Париж. А военный союз Российской империи с французами, точь также поименованный сердечным согласием, не порушила даже революция, низвергнувшая Наполеона Четвёртого прямиком с трона да в изгнание, влезла и Россия в драку, не получалось никак в стороне отстояться

Хорошо, революция у французов вышла донельзя спокойная, галлы боялись потерять союзника, потому и зятя Эжена «выпроводили» весьма почтительно и экс-императрицу великую княгиню Ольгу, дочурку-интриганку, вроде как и пытались судить за махинации с акциями Панамского канала, но в итоге вывели из скандального процесса как свидетельницу «не понимавшую преступные наклонности окружения»…

Я экс-императорскую чету держал при себе, в Константинополе-Царьграде, в «коренную Россию» поездки Эжена и Ольги лишь с высочайшего одобрения могли состояться. Нечего доченьке по стране шляться, сколачивать собственную партию и ждать когда же героический папенька даст дуба.

Отвёл им полтора гектара территории, денег на строительство резиденции выделил, а Эжена сделал командиром Второй Гвардейской Царьградской дивизии в звании генерал-лейтенанта. Неожиданно из Франции наберега Мраморного моря повалили тысячи и тысячи мигрантов, пожелавших жить и служить России на землях Византии. Даже бригада составилась из двух с половиной тысяч бойцов, эдакий «галльский Легион», где офицеров во взводах почти треть, где лейтенанты французской службы тянут лямку в звании солдатском, а взводами командуют капитаны и подполковники.

Их и брошу в первой волне десанта на островное средиземноморское государство, точнее, на данный момент колонию Великобритании. Лягушатники-мигранты злы на судьбу-злодейку, на чистку армии и признание их «не заслуживающими высокого доверия Республики». Да, именно с такой выспренной формулировкой увольняли из армии, флота и госучреждений монархистов-наполеонистов. Когда я дал разрешение зятю сформировать на азиатском берегу Босфора бригаду из французов составленную, в Париже здорово перепугались, но таки приняли объяснение фельдмаршала Легостаева о интересе России к Мексике. Почему бы великой княгине Ольге не стать королевой мексиканской, коль императрицей Франции не вышло удержаться. Париж успокоился, логично ведь выглядело — Русской Америке дружественная Мексика архинеобходима, тем более сразу появляются «свои» порты на Атлантическом побережье, куда крепче привязанные к Российской империи чем гавани Республики Техас. А переезд бонапартистов через океан столько проблем решает, успокаивая Францию, усмиряя Корсику, что едва ли не подъёмные готовы выдать парижские парламентские буржуины для драчливых монархистов. Ну а как мексиканцы воспримут такие планы — так кто их спрашивать будет, мексикашек то?