От Гавайев до Трансвааля

Марии, как патриотке подарил два миллиона рублей (золотыми, естественно) и полковника Сумарокова поздравил генерал-майором. Потом уже, когда вернулся из кругосветки назначил зятя командующим под него сформированным Приволжским военным округом в чине генерал-лейтенанта и сделал светлейшим князем Волжским. Исключительно чтоб Машке перед Ольгой не так обидно было. Та императрица, по Парижу шляется, фото высылает гламурные. Но интересен ответ Марии сестрице: в Самаре ставшей «столицей» военного округа и генерал-губернаторства младшая дочь быстро задружилась с знатнейшими фамилиями и собрала огромные деньги, собственного приданого не жалея на реконструкцию улиц, строительство набережной и прочие замечательные вещи для города начала учинять, находя в именитых горожанах поддержку. И пошло негласное соревнование двух сестёр — фотосессии на фоне природы и местных архитектурных достопримечательностей. По зданиям-сооружениям Париж конечно был вне конкуренции, зато пропаганда русской природы, Волги матушки, рыбных промыслов и огроменных осетров сделали Марию Константиновну наипопулярнейшей женщиной страны. А поскольку царь-батюшка вдов, Мария представляла державу по всем вопросам касаемо прав женщин, охраны материнства и детства, сохранения семьи и прочая и прочая и прочая…

Так и получалось, французы восхищались кто искренне, кто карьерно Ольгой Константиновной, а русаки-патриоты, особенно славянофилы-аксаковцы дифирамбы пели Марии Константиновне.

Эжен просил прикрыть стройку Панамского канала со стороны Тихого океана. Тут проблем не возникло, — запросто. Подгоним пару крейсеров, позиции оборудуем, дирижабли запустим. А вот провоцировать немчуру категорически отказался. Германия спешно отгораживалась от России «линией Зигфрида». Понятно, что сейчас между Берлином и Петербургом независимость получившая Польша, но не против же лихих гусар «бедные Вертеры» укрепрайоны строят, по нынешним временам весьма и весьма солидные. Гнать польскую кавалерию на Познань глупо — покрошат дойчи гордых ляхов из пулемётов, а на самых угрожаемых направлениях такие рвы и частоколы, нечто подобное наши сапёры под Луисвиллем и Ричмондом выделывали, немалый урон нанеся эскадронам армии САСШ.

Хитрые галлы надеются на тлеющий конфликт между Германией и Польшей, поддерживаемой Россией. Тогда у Парижа руки развязаны, можно и через Атлантику перекидывать строителей, технику, материалы — немцы не нападут, а без них и Великобритания отсидится на острове.

— Ваше величество, — Эжен Луи подошёл в огромной карте, — может быть отдать итальянцам африканские владения Турции? В противном случае рискуем получить врага себе и союзника Берлину.

— Полно, Эжен. Когда макаронники были хорошими солдатами? Пойми, с выходом России в Средиземное море исчезла проблема переброски корпусов на помощь Франции. Сейчас разберутся сербы с албанцами, выстроят пару портов на Адриатике. Переведём туда дивизион миноносцев и умолкнет Рим. Не дураки же советники короля, понимают — Россия отныне может высадить экспедиционный корпус практически везде где захочет на Аппенинах. Меня более всего беспокоит противостояние с САСШ. А в Европе нашему союзу никто не сможет диктовать условия.

В целом разговор с зятем случился информативный, теперь ясно как божий день — ведут, ведут банкиры французские своего императора. Они кукловоды, они партию разыгрывают. Ну ин ладно, маршрут Тулон-Царьград скоро будет очень популярен, российское зерно товар стратегический и в этой реальности. Другое дело — не последнее вывозим, не продаём задёшево, наоборот — диктуем условия, держим рынок. Оно и раньше шло как по маслу, султан брал с российских зерновозов минимальнейшие пошлины, стараясь угодить «брату Константину», оттого и европейцы предпочитали фрахтовать наши пароходы, что и в казну прибавку несло и авторитет царский повышало среди аграриев — ишь каков, надёжа государь, радеет за отечественное!

Поймав именно такой настрой — державно патриотический, позвал старшенькую. Ольга влетела через полминуты, как будто под дверью дожидалась. Но нет, — бежала со своей половины, ишь запыхалась.

— Папа! Я везла тебе Сашу и Костю, а ты, ты! Щенкам и то больше внимания уделяешь чем внукам!

— Стоп! Прекратить истерику! Каким щенкам? Доченька, ты с кем то отца путаешь, я к гончим да борзым равнодушен, псовой охотой не увлекаюсь. Чего такая настропалённая? Успокойся и рассказывай как там жизнь «в Парижах», а то больше по газетам узнаю, как вы с Марией города проживания неистово рекламируете.

— Что делаем?

— Расхваливаете.

— Ах, папочка! Если б ты знал как тяжело править Францией, там совсем не как у тебя — император не волен во многих поступках, решениях. И эти ужасные газетчики! Всюду интриги, подлость, злословье!

— Раньше нравилось, что случилось то, что стал не мил город на Сене? Обратно на брега Невы хочешь перебраться?

— Скажешь тоже. Если господь вручил нам с Эженом Францию.

— Господь вручил?

— Папа! Ты совсем не думаешь о детях! А вдруг с тобой что-то случится?