Адвокат Крючкова
и Руцкого Ю.П. Иванов высказал интересную мысль, вспоминая попытку определить, кто выиграет на выборах декабря 1993 года: «…Еще не было известно, что с помощью всевозможных уловок и прямого нарушения законов и прав человека практически все патриотические лидеры вообще будут лишены возможности избираться. И тогда избиратель, желающий все же видеть в парламенте тех, кто будет давать отпор прозападному лобби, пойдет за тем, кто громче всех будет говорить о русских национальных интересах, — за Жириновским».[497] Аналогично высказывались и другие.{122}При этом, сам по себе Владимир Вольфович
не так и опасен. «Заметим, — писали тогда, — что у Ельцина есть эффективное средство для избавления от Жириновского: рассекретить документы о том, что тот был внедрен в оппозиционные круги от КГБ — сначала в Демократический Союз, затем в Еврейский культурный центр (где он, еврей по отцу, ведал международными связями), потом в лидеры собственной Либерально-демократической партии; наконец, переменив идеологию при том же названии партии, — в «русские националисты…».[498]Однако, любая грязь к Жириновскому
приставала очень плохо. Владимир Вольфович от нее все равно получал какую-нибудь пользу, словно грязь эта была лечебной. Если капля никотина убивает лошадь, то для курильщика со стажем, это почти пустяк.Действительно, партия Жириновского
держалась особняком от других оппозиционных сил. «Любые попытки лидера КПРФ заключить с Жириновским хоть какое-то соглашение о совместных действиях в избранных направлениях заканчивались неудачей. «Человек-партия» Жириновский стал «человеком-скандалом». Он слушал только себя и конъюнктурно отказывался от любых своих обещаний в зависимости от меняющейся ситуации».[499]Власть периодически устраивала наезды на Жириновского
, наезды, которые потом сводились к шуму без драки. Хотя сам Владимир Вольфович драки устраивал не раз. Он понимал менталитет простого избирателя.В конце 1994 года стало известно, что Главной военной прокуратурой было завершено расследование уголовного дела в отношении В.В. Жириновского
по обвинению его по статьям 71 и 74 Уголовного кодекса (пропаганда войны и нарушение равноправия граждан). В Государственную Думу был послан запрос с требованием дать согласие на привлечение к уголовной ответственности. Но Госдума не спешила.[500]Депутаты никогда не бывают едины. Почти каждый из них мнит себя выше и лучше. Именно поэтому они похожи на пауков в банке. Но когда угроза направлена на депутатскую неприкосновенность, срабатывает инстинкт защиты вида. Исключения, конечно, бывают, но они только подчеркивают правило: позволить лишить неприкосновенности одного означает создать угрозу для других.
А депутаты, как вид политических деятелей, себя в обиду не дают. И лучшей защитой обычно считают нападение. Господин Жириновский
на одном из заседаний Государственной Думы обозвал господина Степашина «агентом ЦРУ и МОССАД». «Пострадавший» обратился с иском в Преображенский межмуниципальный народный суд.[501] Оппозиционная газета «Правда России» тогда назвала Степашина выдающимся исследователем влияния партийно-политической работы на развитие пожарного дела, особенно прославившегося разборками с не менее выдающимся исследователем последнего броска на юг.[502]8.10.6.
Жириновский на роль лидера оппозиции не устраивал ни красную оппозицию, ни белую. Причин тому не мало. И одна из них: самим хотелось.В 1994 году на роль лидера оппозиции реально претендовали Руцкой
и Зюганов. Позиции первого были даже предпочтительней. Еще находясь в Лефортово Руцкой написал: «Что же касается упреков холуйствующих журналистов в том, что я не застрелился, заявляю — не дождутся!Самоубийств не будет! Думаю, что я еще понадоблюсь своему народу и Отечеству».[503]
За время лефортовского сидения, оказавшегося не таким и длительным, он накопил солидный политический капитал, выражающийся в народной известности и популярности.
Адвокат Руцкого
Юрий Иванов распинался в расхваливании своего подзащитного: «…По высокому уровню понимания чести, я бы сказал, по ее офицерскому пониманию — равного Руцкому надо поискать».[504] Одним словом, сидя в тюрьме, бывший вице-президент, бывший и.о. президента в рамках Белого дома, только набирал веса. Тюрьма была ему на пользу. Разумеется, на политическую. ни того, ни другого не имел. Но он имел партию. Единственно нормально существующую в стране партию. Все остальные были гораздо слабее и часто ориентированными только на лидера партии. Это были, как правило, партии одного лидера, созданные для его прихода к власти и способные распасться в случае его ухода из партийных рядов.