От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)

В рядах антиельцинской коммунистической и патриотической оппозиции, которая до сих пор выступала обычно совместно, произошло существенное размежевание по поводу событий в Чечне, точнее по поводу попытки власти восстановить там конституционный порядок.

Коммунисты, памятуя о своем так называемом пролетарском интернационализме, и учитывая непопулярность «первой чеченской войны» начали критику Ельцина и его соратников, обвиняя их во всех смертных грехах и, рассчитывая тем самым заработать политические дивиденды.

При этом, чем круче были коммунисты, тем сильнее они ругали чеченскую кампанию. Анпилов, например, старался критиковать больше и резче,{159} чем

Зюганов.

Авторы одной из книг (1999 год), пропагандирующих позицию главы КПРФ, все-таки были вынуждены давать какое-то объяснение. Они писали: «Зюганов как лидер КПРФ — партии пролетарского интернационализма — оказался в сложном положении…Известная недосказанность, на наш взгляд, прослеживается в формулировании позиции Зюганова, заключающейся в требовании разоблачения роли режима в изначальном политическом, экономическом и военном провоцировании конфликта, который получил разрушительные антигосударственные последствия».[812]

Критика позиции президента по Чечне стала для коммунистов еще одним поводом обрушиться на власть. 7 декабря 1994 года Зюганов

выступил с заявлением, в котором фракция коммунистов в Госдуме потребовала от Президента России как «гаранта Конституции» взять официально на себя полноту ответственности за кровавые события в Чечне, за длительную преступную бездеятельность подчиненных ему органов власти в урегулировании проблемы мирным путем.[813]

Примерно такую же позицию занял и экс-председатель КГБ СССР, устроивший в августе 1991 года псевдопереворот и бездарно проваливший его. «…Ельцинский режим начал боевые действия в Чечне. Они приняли широкий размах, антинародный характер, превратив этот цветущий край в кровавое поле»,[814] — так выразился Крючков В.А. Критиковать всегда легче. Как будь-то дудаевский режим сначала не устроил геноцид русским в Чечне, и как будь-то этот геноцид уже не начал выходить за пределы Чечни.

Однако с такой позицией старых и новых коммунистов была согласна не вся оппозиция. Другие писали: «Чеченская кампания поставила больше вопросов и обнажила больше язв, чем показалось сначала, когда, к позору своему, национал-патриотические силы по недомыслию оказались на одной трибуне с заплывшим салом поросенком-реформатором{160} и прочими вечными кандидатами на посты пророков и трибунов…».

[815]

«Я за закон, — сказал известный тогда А.Г. Невзоров. — Российские войска пришли задавить несколько тысяч бандитов в Чеченской республике Российской Федерации, и закон на стороне столь нелюбимого мною правительства. Поэтому я и поддерживаю эту акцию…».[816]

Вот только поддерживали эту акцию совсем не много средств массовой информации. Гораздо больше было по другую сторону баррикады.

10.3.4.

Как отнеслись страны Запада к «первой чеченской войне»? Россия ведь теперь уже не первоклассная держава и на международную реакцию приходится обращать больше внимания.

«К сообщению о решении российского президента применить военную силу для восстановления конституционного порядка в Чечне и разоружению нелегальных формирований официальный Запад отнесся довольно спокойно. Первым высказался президент США Клинтон, подчеркнув, что события в Чечне — внутренне дело России, поскольку Чечня — ее часть. Эту линию во время своего визита в Москву продолжил и вице-президент США Гор. Франция устами официального представителя МИД также объявила, что считает конфликт в Чечне внутренним делом России. Весьма сдержанно отреагировало правительство ФРГ: «Это внутренне дело России, и мы не хотели бы комментировать происходящее».[817]

Интересно рассказал генерал Александр Михайлов: «Докладывавший о реакции политиков Запада министр иностранных дел Андрей Козырев четко сформулировал идею: успеем провести операцию до окончания Рождества — наши партнеры не заметят, даже если Чечня опуститься ниже уровня моря. Если мы операцию затянем, то под давлением оппозиции политики вынуждены будут высказывать свою точку зрения не в пользу России. А это чревато и осложнением наших отношений, и возможными санкциями».[818]

Интересная мысль. Молниеносную и победоносную войну Запад молча одобрит, даже если она кровавая. А вот, если при той же крови, она затянется, то будут ворчать. Не правда ли, двуличия в этой позиции больше, чем приличия. По-русски это называется: не пойман, не вор. Так российский министр иностранных дел «раскрыл» одну из характерных черт мышления западных политиков. И он, похоже, был прав. Это вам не Россия с ее достоевскими сомнениями и переживаниями.