От КГБ до ФСБ (поучительные страницы отечественной истории). книга 2 (от МБ РФ до ФСК РФ)

Как же поступит президент? Предугадывали: «Другого законного способа действия, кроме как остановить военные действия и вывести войска из Чечни, у президента просто не будет.

Ясно, что он этого не хочет делать и попытается не делать».[838]

Однако, предугадать Ельцина

было очень сложно, он и на этот раз сделал не предусматриваемое. Но об этом позже в третьей книге, а пока по порядку.

10.4. Дан приказ наступать

10.4.1. «Я думаю, — говорил директор Института этнографии и антропологии Российской академии наук, бывший министр по делам национальностей РФ Валерий Тишков, — что план войны возник после драматического показа по телевидению 23 ноября захваченных в плен и униженных российских офицеров и солдат. Помощники и советники президента постарались обратить на этот репортаж внимание президента. Решение было принято самим Ельциным

где-то в промежутке между 25 и 29 ноября. Президент пришел на заседание Совета безопасности уже с готовым решением и объявил его, никакого обсуждения не было».[839]

А между прочим похоже на правду. Президент просто воспринял унижение российских военных как личное унижение. А этого он не любил. В Ельцине взыграл инстинкт российского самодержца.

После провала ноябрьского наступления оппозиции на Грозный, президент РФ 29 ноября обратился к участникам вооруженного конфликта в Чечне. Констатировав, что «надежда на самостоятельное разрешение внутричеченского конфликта полностью исчерпана», он ультимативно потребовал: в течение 48 часов с момента обращения» прекратить огонь, сложить оружие, распустить все вооруженные формирования, освободить всех захваченных и насильственно удерживаемых граждан». Если же в установленный срок эти требования окажутся невыполненными, на территории Чечни будет введено чрезвычайное положение.

Степашин сказал: «…Нужно говорить не о переговорах, а предъявлении ультиматума чеченской стороне».[840] Этими словами директор ФСК раскрыл «хитрость» президента, который говорил о внутричеченском конфликте, выступая как бы арбитром, но на самом деле конфликт был между Чечней и федеральным Центром. Двуличие в политике — вещь обычная. Правда, понять зачем нужно было изворачиваться в данном случае сложно. Видимо, «мудрые» советники подсказали, что вписать в текст указа.

Но понимающие люди все равно понимали. А играть на публику вещь иногда нужная, но хотя бы тогда, когда публику можно ввести в заблуждение. В данном случае все поняли это так как и должно было быть. Плюс средства массовой информации еще и довели до последних дураков, что именно Москва пошла на Чечню, а не стала арбитром во внутричеченском конфликте.

Как оказалось чеченские союзники Москвы были слишком слабы, чтобы быть самостоятельной стороной. Все прекрасно все понимали. Даже президент, который просто произносил слова, которые нужно произнести.

Газета «Известия» прокомментировала: «Степень реалистичности этого президентского ультиматума отчаянно отражает уровень реалистичности всей трехлетней кремлевской политики в отношении Чечни. Надо располагать солидным штатом советников, широким веером аналитических, информационных, разведывательных и прочих государственных служб, чтобы всерьез уверовать, будь-то за 48 часов в Чечне достижимо полное умиротворение воюющих».[841]

Напрасно издевались над президентским обращением. Президент, конечно же, понимал, что через двое суток в Чечне ничего не измениться. На это он и не рассчитывал. Нужно было просто сделать заведомо не выполнимое обращение, чтобы начать заведомо подготовленный ввод войск. Обращение президента было сродни объявлению войны иностранному государству. Прием старый, но не стареющий. Именно так, например, в 1914 году Австро-Венгрия объявили Сербии ультиматум, который привел к первой мировой войне, а затем и к развалу Австро-Венгрии.

Далеко не всегда господа журналисты оказываются прозорливыми. Та же «Известия» написала: «Впрочем, в прямое силовое вмешательство России в чеченские распри вериться с трудом. Бикфордов шнур ультиматума сгорит за 48 часов и…будет погашен, скорее всего».[842] Напрасно недооценивали решимость президента. Первый российский президент был порой так решителен!