От Ханаана до Карфагена

На крайнем западе Средиземноморья происходит резкое расширение сферы финикийской колонизации в Испании. Еще в рамках первого этапа колонизации тирийцы основали Гадес у самого юго-западного побережья Пиренейского полуострова. В те времена разница в социальном, экономическом, политическом и культурном развитии финикийцев и местного населения Южной Испании была столь велика, что говорить о каком-либо финикийском влиянии на туземцев не приходится. Это, однако, не мешало финикийцам извлекать значительную прибыль из торговли с местным населением. Главным продуктом Испании, как выше говорилось, было серебро. Серебро Таршиша, т. е. Южной Испании, славилось на Востоке еще во времена царя Соломона (I Reg. 10, 22) и много позже, как можно заключить из древнееврейской надписи на черепке, вероятно, VII в. до н. э. (Bordreuil, Israel, Pardae, 1996., 50–60), еще позже из инвективы Иеремии против идола, покрытого серебром Таршиша и золотом Уфаса (Jer., 10, 9). В начале IX в. до н. э. на юге Пиренейского полуострова происходят изменения, которые выделяют этот район из общего комплекса культур Испании (Martin Ruiz, 1995, 210–215). Вероятно, к концу этого века или в начале следующего здесь складывается Тартессийская держава, первое государственное образование в Европе вне Греции и Италии. И уже период создания этого образования потребовал от финикийцев усиления своего присутствия в Испании. Образование Тартессийской державы еще более способствовало укреплению связей финикийцев с Южной Испанией.

Начало второго этапа финикийской колонизации в Испании относится, возможно, уже ко второй половине IX в. до н. 3.(Aubet, 1994, 321–323; Torres Ortiz, 1998, 53–54, 57), т. е. ко времени финикийской талассократии, о которой уже говорилось. Но если эта датировка пока еще в значительной степени гипотетична, то появление первых финикийских поселений на южном побережье Пиренейского полуострова в первой половине VIII в. до н. э. несомненно (Maass-Lindemann, 1995, 245). Эти поселения располагаются на средиземноморском побережье, начиная приблизительно от района Геракловых Столпов и немного западнее их. Здесь возникает целая сеть финикийских поселений, которые в особенности концентрируются между современными реками Гвадалорсе и Гранде (Martin Ruiz, 1995, 60–98).

Археологические исследования последних тридцати лет постоянно дают сведения о новых финикийских поселениях и некрополях на средиземноморском побережье Испании. Это подтверждает слова Аниена (Or. Маг. 439–440) о многочисленном финикийском населении этого региона и многих городах, которые здесь находились. Древние названия большинства из них мы пока не знаем, но сказать кое-что о них уже можно. Эти поселения лежали обычно на мысах или иногда на островках в устьях рек, впадающих в море, на невысоких, но хорошо защищенных холмах недалеко от этих устий. Некрополь поселения обычно располагался на противоположном берегу реки. Места были выбраны с таким расчетом, чтобы оттуда можно было торговать с местным населением, поднимаясь по долинам (часто довольно узким) рек, и откуда хорошо было видно море. Располагались поселения довольно плотно: известные ныне находятся друг от друга на расстоянии от 800 м до 4 км (Niemeyer, 1972, 5–44; Niemeyer, 1989, 22–23; Niemeyer, 1995, 67–88; Schubart, 1982, 207–223; Schubart, 1986, 71–99; Blazquez, 1983a, 299–324; Ruiz Mata, 1989, 84–87; Aubet, 1994, 262–278; Martin Ruiz, 1995, 47–98; Les Pheniciens, 1997, 283–297). Нахождение поселений на таком близком расстоянии нельзя объяснить нуждами каботажного плавания. Вероятнее, целью создания этих поселений было не обеспечение пути к уже существующему Гадесу, а эксплуатация местных ресурсов (Wagner, 1988, 424–428; Aubet, 1994, 266).

Все же первоначально эти поселения, вероятно, были лишь якорными стоянками, небольшими факториями, опираясь на которые финикийцы вступали в контакт с местным населением. Перелом произошел, видимо, около 700 г. до н. э., когда в некоторых поселениях, как например, в Тосканос, происходит некоторая перепланировка, создаются склады и сами поселения, которые, несмотря на свои скромные размеры, становятся подлинными городами с соответствующей урбанистикой, разнообразным хозяйством, в котором, судя по находкам мастерских, значительную роль играет ремесло, в том числе керамическое и металлообрабатывающее. Здесь впервые на испанской почве отмечено использование железа (Aubet, 1994, 269; Martin Ruiz, 1995, 221–228). Несомненно, здесь существовало земледелие и скотоводство, так что эти колонии были достаточно развиты и могли, вероятно, в случае необходимости самообеспечиваться (Bunnens, 1986, 190–191; Wagner, 1988, 428).

Не сумев, по-видимому, обосноваться к западу от Столпов (но сохраняя Гадес), финикийцы попытались создать плацдарм на западном побережье Пиренейского полуострова, где ими было основано поселение Абуль (Aubet, 1994, 254). Время создания этого поселения неизвестно, но едва ли оно относится к первому этапу финикийской колонизации.