Читаем От мира сего полностью

Золотые коронки блестели в его рту, добродушные морщинки окружали глаза, такие же, как у Леры, светлые в светлых ресницах, с пристальным, долгим взглядом.

Само собой, стиль жизни в Черкизове был совсем иной, чем в семье Виктора.

Здесь почти каждый день собирались гости. Приходили друзья Лериного папы со своими раскормленными женами, подолгу сидели за столом. В промежутках между едой и питьем рассказывали несмешные анекдоты и сплетничали об общих знакомых.

Виктор поражался, как это взрослые, даже очень взрослые люди могут болтать столько чепухи.

Если же они говорили о своей работе, то это были в основном серые, плоские слова: рубли, проценты, товар, прибыль, маркировка, пересортица…

Впрочем, о работе говорили коротко, междометиями, понимая друг друга с полуслова. Ведь все они работали в каких-то неведомых Виктору артелях, выпускавших трикотаж, детские фуфайки, обувь, резиновые сапоги, игрушки, клеенки, косынки и пояса из искусственной кожи.

Их жены обстоятельно обсасывали две-три темы: тряпки, кулинария, дети. И, разумеется, сплетни. Охотно, со вкусом сплетничали о тех, кто ушел или не сумел прийти вовсе, выкладывая прилюдно самые пикантные подробности.

Порой Лерин папа заявлял:

— Кстати, у нас за столом без пяти минут доктор, так что — ежели какие-нибудь вопросы в области здоровья…

Поначалу стеснялись спрашивать Виктора о печени или о сердце, о желудке и давлении, невольно смущаясь его угрюмого лица, постоянно опущенных глаз, потом в конце концов перестали стесняться, начали засыпать его различными вопросами.

И он уже привык, что из раза в раз к нему обращаются:

— А вот как думаешь, милый, что это у меня вот здесь, по ночам душит, душит, потом отойдет и опять начинает душить?

Вопросы обрушивались на него градом, он едва успевал отвечать. Причем все обращались к нему на «ты», как же иначе? Ведь он зять, почти сын их друга, стало быть, их друг также.

Виктор злился на них, на Лериного папу, наконец, на себя, за свою мягкотелость, за душевную дряблость, и все-таки исправно отвечал на все вопросы.

Но привыкнуть к друзьям Лериного папы никак не мог. Это было, как он сознавал, выше его сил.

У них дома тоже бывали гости, приходили фронтовые друзья отца, товарищи юношеских лет его или мамы, порой приходили подруги Аси или его, Виктора, приятели, сидели все вместе, за одним столом. Виктору было интересно слушать беседы отца с друзьями, они вспоминали о войне, о тех, кого нет, никогда не будет.

Иногда в разговор вступал Никодимыч, старинный друг их семьи.

Никодимыч обладал даром незаурядного рассказчика.

Когда он, внешне невозмутимым, матовым голосом, начинал рассказывать о том, как его собирались женить некие друзья, невозможно было удержаться от смеха. Никодимыч менял голос, выражение лица, преображаясь то в незадачливого свата, то в невест самого различного толка — разбитных, самоуверенных, робких, стеснительных, мечтавших заполонить его и в то же время смущающихся…

Иногда отец с Никодимычем пели вдвоем. У отца был слабый, хотя и приятный тенор, у Никодимыча густой баритон. Оба любили старинные романсы «Я встретил вас», «Вот вспыхнуло утро», «Не надо встреч».

Сперва начинал Никодимыч, тихо, почти неслышно, потом ему навстречу вливался тенор отца, звуки нарастали, ширились и вновь затихали. Порой мама подпевала им.

— Молодец, Тося, — одобрял отец, — все слова помнишь…

— Из песни слова не выкинешь, — подтверждал Никодимыч.

Два дома, две семьи, но как же они разнились друг от друга!

Как разнился один от другого микроклимат, сам воздух, казалось, в доме родителей Виктора был отличен от воздуха в черкизовском.

Иной раз Виктор спрашивал Леру о друзьях ее отца:

— Неужели им не надоест сыпать дурацкими анекдотами и судачить о доходах своих однокашников?

Лера огрызалась:

— Представь, не надоест. А тебе что, жалко?

Она не давала ему спуску, но он прощал ей. Нельзя же осуждать ее за то, что она была душевно привязана к своим родителям, и потом: она была на сносях, они ждали своего первенца. Виктор обещал маме не спорить с Лерой, уступать ей, потому что в ее положении волноваться вредно.

Виктор и сам знал, что волноваться ей вредно, и все-таки порой, не делясь ни с кем, думал о том, почему она так невзыскательна, неразборчива. Почему все приемлет в своем папе и в его друзьях, не разрешая ни настолечко осудить их, все в них привлекает ее, ничто не царапает, не коробит…

В совместной жизни Леры и Виктора, как, должно быть, в тысячах других супружеств, случались приливы и отливы, внезапная, охватывавшая все существо нежность и мгновенно выраставшая холодность.

Однако Лера обычно умела проникнуться его настроением, всегда чувствуя, когда он чем-то недоволен или ненадолго отвернулся от нее, замкнулся в себе.

Тогда она начинала ластиться к нему, стараясь всеми правдами и неправдами добиться его ласки, нежности, и это ей большей частью удавалось.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мой генерал
Мой генерал

Молодая московская профессорша Марина приезжает на отдых в санаторий на Волге. Она мечтает о приключении, может, детективном, на худой конец, романтическом. И получает все в первый же лень в одном флаконе. Ветер унес ее шляпу на пруд, и, вытаскивая ее, Марина увидела в воде утопленника. Милиция сочла это несчастным случаем. Но Марина уверена – это убийство. Она заметила одну странную деталь… Но вот с кем поделиться? Она рассказывает свою тайну Федору Тучкову, которого поначалу сочла кретином, а уже на следующий день он стал ее напарником. Назревает курортный роман, чему она изо всех профессорских сил сопротивляется. Но тут гибнет еще один отдыхающий, который что-то знал об утопленнике. Марине ничего не остается, как опять довериться Тучкову, тем более что выяснилось: он – профессионал…

Альберт Анатольевич Лиханов , Григорий Яковлевич Бакланов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Детская литература / Проза для детей / Остросюжетные любовные романы / Современная русская и зарубежная проза
Кредит доверчивости
Кредит доверчивости

Тема, затронутая в новом романе самой знаковой писательницы современности Татьяны Устиновой и самого известного адвоката Павла Астахова, знакома многим не понаслышке. Наверное, потому, что история, рассказанная в нем, очень серьезная и болезненная для большинства из нас, так или иначе бравших кредиты! Кто-то выбрался из «кредитной ловушки» без потерь, кто-то, напротив, потерял многое — время, деньги, здоровье!.. Судье Лене Кузнецовой предстоит решить судьбу Виктора Малышева и его детей, которые вот-вот могут потерять квартиру, купленную когда-то по ипотеке. Одновременно ее сестра попадает в лапы кредитных мошенников. Лена — судья и должна быть беспристрастна, но ей так хочется помочь Малышеву, со всего маху угодившему разом во все жизненные трагедии и неприятности! Она найдет решение труднейшей головоломки, когда уже почти не останется надежды на примирение и благополучный исход дела…

Павел Алексеевич Астахов , Павел Астахов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза