От Пекина до Нью-Йорка

Параллельно с протайваньским и пропекинским направлениями, отметил профессор, в среде американских китайцев активно развивалось движение за более широкое участие китайцев в жизни американского общества. Сторонники этого направления не связывают свое будущее ни с Китаем, ни с Тайванем. В США также растет движение сторонников независимости Тайваня, которые враждебно относятся к нынешним режимам как в КНР, так и на Тайване.

Отвечая на мой вопрос, собеседник заметил:

— Мы получаем свежие китайские газеты и журналы на следующий день после их выхода в Пекине. Почта доставляется через Гонконг голландской авиакомпанией «КЛМ». Есть у нас и другой источник информации — китайское радио. Радиопередачи хорошо принимаются вдоль всего побережья. Пекин вещает на США по 12–14 часов в день. Вот почему в наших еженедельных телевстречах обязательный элемент — обзор событий в Китае.

Через полчаса мы в студии. Участники передачи были в сборе.

Ведущий сказал мне:

— Сначала мы дадим обзоры событий по разным странам, а затем участники встречи поинтересуются вашим мнением по разным проблемам.

На грудь мне повесили миниатюрный микрофон, подпудрили лицо (передача шла в цвете). Признаться, я волновался: с ходу, без подготовки, отвечать на иностранном языке не легко. Можно не уловить какой-нибудь подтекст вопроса или изложить свою мысль недостаточно точно. За это уцепятся недобросовестные журналисты.

Один за другим обозреватели выступали с короткими информациями: война во Вьетнаме, события во Франции и Италии, положение в Китае… Старался следить за выступающими, внимательно вслушиваться в слова своих коллег. Ведущий представил меня телезрителям. Мне начали задавать вопросы. Наибольшее число вопросов касалось советско-китайских отношений и «культурной революции» в Китае.

Мое заявление о том, что так называемая «культурная революция» в Китае не имеет ничего общего с культурой, понравилось коллегам. Рассказал о существе культурной революции в Советском Союзе в 20—30-е годы. Отвечая на вопрос о советско-китайских отношениях, подробно изложил нашу принципиальную линию: готовность Советского правительства нормализовать межгосударственные отношения с Китаем, развивать добрососедские связи.

На следующий день сопровождавший меня профессор сан-францисского колледжа предложил посмотреть магазины китайской литературы.

— Их достаточно много в городе, — сказал он.

Заходим в один из них. На прилавках свежие пекинские журналы и газеты, книги на китайском и английском языках. Хорошо иллюстрированный журнал «Чайна риконстракшн» («Китай на стройке»), «Пиплс Чайна» («Народный Китай») и др., красная книжечка — сборник высказываний Мао Цзэдуна на английском языке с предисловием Линь Бяо; альбомы репродукций с работ китайских художников, фотографий исторических памятников. В магазине довольно многолюдно. Сообщения прессы о «культурной революции», разгроме хунвэйбинами партийных комитетов и правительственных учреждений вызывают повышенный интерес среди молодежи. Им хочется понять: что такое «культурная революция»? Почему такую большую роль в ней играет молодежь? Молодежь Калифорнии, как, впрочем, и многих других районов страны, в те годы не раз выступала в авангарде различных антиправительственных волнений: против войны во Вьетнаме, за запрещение атомного оружия, против вторжения американских войск в Камбоджу в 1970 году и т. п.

Чайнатаун имеется и в Нью-Йорке. Он затерян в лабиринтах нижней части Нью-Йорка — Даунтауне. В этой части города расположен и Уолл-стрит — коротенькая старая улица, темная, с массивными зданиями банков и корпораций.

Чайнатаун не сразу найдешь. Но как только переступишь границу китайских кварталов, то в глаза сразу бросаются вязь иероглифов, бумажные фонарики, гирляндами украшавшие улицы, непонятные для американцев коренья и овощи в лавках, непривычная, но очень вкусная еда в китайских ресторанах, распустивших свои щупальца на весь город. В те годы в Нью-Йорке насчитывалось более тысячи китайских ресторанов и ресторанчиков.

Ресторанный бизнес пользовался популярностью среди китайцев, связанных с Тайванем: как крупных дельцов, так и мелких обитателей чайнатауна. Не брезговали им и дипломаты. Не уверенные в прочности своего положения — представителей Чан Кайши в ООН и при американском правительстве, они в качестве якоря надежды содержали рестораны. Один из лучших в Нью-Йорке, на Лексингтон-авеню, принадлежал тайваньскому представителю при ООН послу Лю. И в те месяцы, когда Лю согласно алфавиту был председателем Совета Безопасности, традиционный ленч, который каждый председатель Совета дает в честь генерального секретаря ООН и членов Совета Безопасности (с участием высшего эшелона секретариата, ответственного за работу Совета), был самым оригинальным и вкусным. Нет необходимости говорить, что он проводился в лучшем китайском ресторане «Золотой дракон» на Лексингтон-авеню. Меню его включало бесчисленное количество самых изысканных китайских блюд.