От Русско-турецкой до Мировой войны. Воспоминания о службе. 1868–1918

В 134-м пехотном Феодосийском полку с самого выступления полка находились две женщины, прозванные солдатами Мишкой и Сашкой. Солдаты их очень любили и берегли, в окопах им всегда устраивали место в одном из углов. Они участвовали во всех боях. Мишка была молодая москвичка, окончившая в Москве фельдшерскую школу, а Сашка – девушка, служившая прежде у нее. Как они попали в полк – не знаю. В бою 8 октября Мишке оторвало руку со всем плечом, и она от раны скончалась. Что сталось дальше с Сашкой – не знаю.

Однажды вечером мне доложили, что командир 50-го пехотного Белостокского полка на основании публикации родителей при записке прислал в штаб обнаруженных в полку двух гимназисток, для отправления их к родителям. Так как было уже довольно поздно, я поручил Славочке (моему адъютанту) устроить им ночлег, накормить их ужином, оградить от назойливых расспросов, а утром привести ко мне.

Обе оказались молодыми девушками 20 и 18 лет. На мое указание, что я должен их отправить к родителям, старшая заявила:

– У меня нет родителей, я сирота, и меня никто не может требовать, ибо перед тем как уехать в армию, я во всем призналась бабушке, умолила ее, и бабушка, благословив меня, отпустила.

Другая созналась, что она действительно тайком ушла из дому.

– Но если меня теперь насильно отправят домой, я наложу на себя руки.

Обе умоляли оставить их в армии, что они уже сжились с солдатской жизнью и будут служить до конца войны. На вопрос, как они попали в армию и как они, девушки, уживаются в такой постоянной, непосредственной близости с солдатами, они рассказали:

– Мы обе пошли по призванию, долго не знали, как осуществить наше намерение, но, наконец, нам удалось сговориться с солдатами, которые доставили нам сапоги, всю форменную одежду и, когда наступил день отъезда, спрятали нас в эшелоне, и мы благополучно доехали до полка. Что касается жизни в полку, то, конечно, сначала было очень трудно; пришлось поступиться некоторыми условностями жизни, но солдаты, при всей их внешней грубости, по-своему очень деликатны и берегут нас. Еще недавно мы как-то пришли на участок, находившийся под обстрелом, и вдруг слышим грубый голос старого солдата: «Что вы тут делаете, барчуки? Пошли вон, ведь тут стреляют». С офицерами труднее; многие сейчас вносят элемент ухаживания, и это подчас очень тяжело.

Обе умоляли оставить их в полку. Я невольно задумался, хотя ясно сознавал, что обе тут по глубокому убеждению и выслать их из армии – нанести им глубокое оскорбление, а может быть и погубить их. Но мои колебания были непродолжительны, и я им заявил:

– В Белостокском полку вам оставаться нельзя, я переведу вас в 5-ю батарею 13-й артиллерийской бригады в команду телефонистов.

Обе в один голос воскликнули:

– Нет, в телефонисты мы не пойдем, мы хотим остаться в строю.

– Отказа я никакого не приму, вы будете в команде телефонистов и назначаться дежурными к наблюдателям в передовых окопах; будете по телефону передавать их наблюдения; сами скоро выучитесь наблюдать и будете оказывать нам ценные услуги. Затем прощайте, официально я не буду знать о вашем существовании, но если бы с вами что-нибудь случилось, пишите прямо мне, и я найду способ вам помочь и уберечь вас.

К декабрю 1915 года 7-я армия и ее штаб были перевезены на Галицийский фронт. Командующим 7-й армией был назначен генерал-лейтенант Щербачев. Предполагался прорыв австрийского фронта в районе Бучача, самый прорыв возложен на 7-ю армию, усиленную 22-м корпусом; стоявшая южнее 9-я армия должна была поддержать ее своевременным переходом в наступление.

Все мы, сознавая важность задачи, возложенной на 7-ю армию, растянули свои расположения до предела, так что она могла занять район всего в 25 верст по фронту, а следовательно, для усиления удара, могла эшелонировать часть своих корпусов в глубину.

Для развития успеха после прорыва в распоряжение главнокомандующего Юго-Западным фронтом были подвезены: гвардейская группа (1-й и 2-й гвардейские корпуса) и пять кавалерийских дивизий.

Таким образом, на лицо были все данные, чтобы рассчитывать на успех, но исполнители не учли ни времени года, ни трудности передвижения и подвоза по невылазной грязи. Удар получился скороспелый и как легко дался первый успех – захват первой линии австрийских окопов, после чего произошла задержка, так также легко задержавшиеся части были выбиты обратно.

Не удалось и наступление 9-й армии, мы понесли очень большие потери (до 43 000 человек) и вынуждены были отойти на свои прежние места.

Конец декабря и первые месяцы 1916 года мы провели на своих позициях. Корпус занимал по фронту 51 версту, так что приходилось назначать батальонные участки в две – две с половиной версты по фронту. Чтобы добиться на важнейших участках скрещивания артиллерийского огня, пришлось прибегнуть к дроблению, и большинство батарей на позициях были в два орудия.