От Северского Донца до Одера

29-го наш патруль вышел из Кубано-Армянска с заданием найти и принести останки Пьера Тавернье. Первым из добровольцев вызвался идти его отец. Они обязательно принесут нашего товарища, даже если их перебьют всех до единого. Патруль уходит в тишине и исчезает в лесу по протоптанной тропинке, поднимающейся к краю леса на юге деревни. Когда днем они возвращаются из леса, мы сразу же замечаем импровизированные носилки, которые несут ребята. Мы понимаем, что это наш Пьер. Я спускаюсь к дороге к командному пункту, по которой движется патруль. Когда они в безмолвии проходят мимо, я вижу брезент, закрепленный на двух винтовках. С одной стороны видны ноги, с другой всклокоченные волосы. Это наш друг – пятнадцатилетний мальчик, мужчина. За ним следует его отец, не отрывающий глаз от завернутого в брезент тела, раскачивающегося в такт шагам. Позднее, значительно позднее, я подойду и просто пожму ему руку. Но в данный момент я не смею мешать его мыслям, опасаясь вызвать у него слезы. Каждый из нас, в ожидании прощальной церемонии, медленно возвращается к своим занятиям. Позже все, кто остались от батальона, за исключением тех, кто на посту, встанут подковой вокруг на скорую руку вырытой могилы; заупокойная молитва, залп в его честь. Еще один товарищ покинул нас, самый молодой!

Той ночью я, как обычно, после целых двух часов сна стою на посту. Чуть позднее 4:00 меня сменяют, и я ложусь спать. Когда шум, свет и солнце будят меня, уже 8:00. Из-за того что наши рационы доставляются с трудом и опозданиями, у меня созревает идея. Перед тем как прийти в Кубано-Армянск, мы миновали деревушку, в которой заночевали и о которой у меня остались самые добрые воспоминания. Там нас хорошо встретили и снабдили всем необходимым, чтобы мы окончательно не протянули ноги! Не то чтобы я большой любитель поесть, но только все, что мы ели, было не бог весть что, и лучшего мы не пробовали с того самого момента, как ступили на русскую землю. С другой стороны, там хватало еды, чтобы накормить целую роту. Я встал с мыслью обратить это на пользу своих товарищей и преподнести им сюрприз.

Вот почему я поделился этой идеей со своим замечательным другом, Раймоном П. Он входил в маленькую команду мушкетеров – под таким названием нас знали с 1941 года. Четырех связанных крепкой дружбой мушкетеров звали: Эмиль М. из Спа, Альфред Д. из Шарлеруа, Раймон П. и я. Потом мы без колебаний приняли в свои ряды пятого, Армана Д. из Льежа.