От Северского Донца до Одера

Вскоре после побудки узнаю, что мы возвращаемся в долину, оставленную нами ради горы Пшеха (входит в Фишт-Оштенский горный массив на Западном Кавказе, образованный тремя вершинами: Фишт (2867 метров), Пшеха-Су (2744 метра) и Оштен (2804 метра). Какое счастье! Нужно, не откладывая в долгий ящик, показаться военному врачу. Спустившись вниз, мы присоединяемся к своим товарищам, которых оставили там пять или шесть дней назад. Они обустроили огневые позиции и живут в «бункерах», отрытых на склоне горы, однако сбегающая сверху вода вынуждает периодически вычерпывать ее из землянок, даже ночью, так как рано или поздно она затапливает хворост, которым выстланы полы их убежищ. Заглянул к друзьям, они явно считают, что выгляжу я хуже некуда и страдаю от недоедания. Эмиль М. и Раймон П. предлагают мне единственное фирменное домашнее блюдо – приличный кусок филе конины. Я не в том состоянии, чтобы скромничать, и с радостью принимаю приглашение к столу! И все же отворачиваюсь, когда вижу, как они срезают куски мяса с того самого трупа лошади, который валялся здесь еще на прошлой неделе и который я видел, поднимаясь на позиции. На данный момент дождь прекратился. Даже пробиваются лучи солнца, и все те, кто спустился с гор, устраиваются где только можно, чтобы немного поспать. Поскольку здесь есть вода, все утоляют жажду, однако командир решает отправить отряд, чтобы любой ценой раздобыть еды, потому что продолжать в том же духе больше невозможно – за многие дни наши желудки буквально съежились. Существует опасность, что люди будут умирать как мухи, а наши ряды и без того здорово поредели! Ну вот, готово! Раймон предлагает мне «стейк», только что поджаренный Эмилем. Он не более привлекательный, чем все другие куски мяса, которые я ел в последние месяцы. Кусок мяса целиком заполнил всю крышку моего котелка. Когда я принимаюсь за еду, то заставляю себя думать о чем-то постороннем и не поглядывать в сторону останков лошади, снабдившей нас этим мясом. Однако, вопреки моей воле, она то и дело притягивает мой взгляд. Я предпочитаю пересесть, чтобы сидеть спиной к ней. Не помогает: меня преследует образ лошади или, скорее, того, что осталось от нее, от ее несчастного остова, поедаемого всеми, кусок за куском, кому какая часть приходится по вкусу. Безуспешно пытаюсь думать о чем-то другом, пока изо всех сил терзаю ножом жесткую плоть! Скажи мне правду, Эмиль! Ты, случайно, не ошибся, отрезав этот кусок от седла или упряжи? У меня такое ощущение, будто ты забыл распрячь животное, прежде чем произвести над ним хирургическую операцию! И все же я прилагаю все усилия, дабы приняться за этот кусок кожи! Мясо хорошо прожарено – видимо, мои друзья поднаторели в этом деле. Запах мертвечины не слишком сильный. И что самое важное, моему желудку будет что переваривать!