От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века

Полтава изменила соотношение сил в пользу России в Балтийском регионе. Советник герцога Орлеанского Филиппа II (будущего регента при малолетнем Людовике XV) герцог Сен-Симон писал в мемуарах, что «1709 год принес полное изменение положения на севере, упадок, если не сказать уничтожение, Швеции, …и необычное выдвижение другой державы, доселе известной лишь по названию и никогда не влиявшей на другие страны, за исключением ближайших соседей»

[412]. Прямым следствием Полтавы стало восстановление в 1709 г., а затем и расширение Северного союза. Россия постепенно усиливает свое влияние в Европе, начинает длительный процесс вхождения в «концерт» великих европейских держав. Известия о поражении шведов Август II получил 24 июля 1709 г., и уже 8 августа он заявил о разрыве унизительного и оскорбительного для него Алыранштадтского мира, а 24 августа возобновил военные действия, и 11 тыс. саксонцев перешли польскую границу.

После того как русские войска прошли по землям Украины и Белоруссии и вступили в Люблин, а оставленный в Польше корпус шведских войск генерала Крассау отступил в Померанию, 20 октября 1709 г. Август II и Петр I в Торуне заключили новый договор о возобновлении союза. По условиям договора Россия обязывалась помочь Августу II вернуть королевский трон[413]

. Изменились и территориальные требования России. Если до Полтавы Петр I был готов удовлетвориться одним лишь Санкт-Петербургом в устье Невы, то теперь Россия настаивала на получении всей Эстляндии, иными словами – на свободном выходе из «бутылочного горлышка» Финского залива. Лифляндия, ранее принадлежавшая Речи Посполитой и по Оливскому миру 1660 г. перешедшая к Швеции, отходила к Саксонии (лично Августу II), но при условии не передавать ее шведам и сохранять союз с Россией. Август II обязывался присоединить к Торуньскому договору Речь Посполитую и Данию[414].

Морские державы развернули в Копенгагене компанию против возвращения Дании в Северный союз. Нидерланды и Англия открыто угрожали присоединиться к Швеции, если Дания возобновит войну. Дело дошло до того, что в июле 1709 г. (до получения известия о бое под Полтавой) 8 английских военных кораблей стояли в порту Копенгагена. После Полтавы Адмиралтейство приказало им вернуться в Лондон[415].

11 октября 1709 г. посол В. Л. Долгорукий подписал в Копенгагене новый оборонительный и наступательный союзный договор с Данией, согласно которому она была обязана немедленно начать войну. С особым удовольствием В. Л. Долгорукий сообщал в Москву о том, что заключив договор «не дал ни человека, ни шеляга»[416]

. Таким образом, Северный союз не только был восстановлен, но и расширился: в 1714 г. в него вошла Пруссия, а несколько позднее ганноверский курфюрст Георг-Людвиг. Присоединение к союзу Ганновера было особенно важно, так как после смерти в 1714 г. королевы Анны британский парламент возвел Георга-Людвига на королевский трон.

Полтавская победа радикально изменила отношения России с участниками Великого союза и с Францией. Однако связывать эти перемены только с победой России было бы слишком односторонне: они определялись также и ходом войны за испанское наследство. Осенью 1709 г. на театре военных действий в Центральной Европе, благодаря невероятному напряжению последних сил Франции, сложилось состояние неустойчивого равновесия. И морским державам с австрийскими Габсбургами, и Франции с Испанией нужна была некая весомая величина, которую они могли бы привлечь на свою сторону. Такую дополнительную силу видели прежде всего в победоносной России и в ослабленной, но пока еще не побежденной Швеции. Можно согласиться с В. Е. Возгриным, что именно это стало вторым (после Полтавы) моментом, определяющим европейскую ситуацию[417].

До Полтавы Петр I довольно настойчиво, но безрезультатно предлагал морским державам допустить Россию в Великий союз при гарантии сохранения завоеванного ею клочка побережья Финского залива. После Полтавы уже морские державы звали Петра I присоединиться к их союзу, гарантируя сохранение за Россией всех приобретенных к этому моменту земель. Но теперь Петр I не торопился ввязываться в еще одну войну: для получения свободного выхода в открытое море нужно было как минимум овладеть Эстляндией. К тому же морские державы желали сохранить на Балтийском море достаточно сильную Швецию, как своеобразный противовес быстро поднимающейся России. Англия предлагала Петру посредничество в заключении мира при условии сохранения за Швецией Эстляндии. Но это уже не устраивало Россию.

Заинтересована была в сближении с Россией и Вена: разгром Карла XII под Полтавой избавил Иосифа I от угрозы вторжения шведского короля, которое тот предполагал в скором будущем. К тому же с юго-востока Вене постоянно грозила Османская империя, а в Венгрии не прекращал борьбу за независимость Ференц Ракоци. Для решения этих проблем Россия представлялась императору Иосифу I более надежным союзником, чем Англия и Северные Соединенные провинции[418].