Отблески Версаля

Осенью погода испортилась, похолодало, и прогулки в экипаже уже не доставляли ей такого удовольствия. Об обещанных мужем развлечениях и приглашениях в высшее общество теперь и помину не было. Анна-Констанция к тому же заметила, что муж все реже навещает ее спальню, и, хотя в постели он вел себя весьма напористо, она начала подозревать что-то неладное. Ей не доставило особого труда выяснить, что до женитьбы ее супруг чуть ли не в открытую сожительствовал с одной из служанок, которая даже родила от него ребенка. Теперь эти отношения возобновились, и Анна-Констанция почувствовала себя глубоко обманутой. Но она не стала молчать и регулярно устраивала супругу сцены, не стесняясь швырять тарелки и подсвечники в стены, обитые дорогим штофом. Ее окончательно вывело из себя то, что служанка-соперница, пытаясь окончательно разлучить ее с мужем, регулярно окуривала ее спальню неким зельем — явно то было средство, предназначенное отвратить мужа от нее.

После нескольких скандалов Констанция добилась увольнения служанки, но в остальном ее жизнь текла по-прежнему уныло. Изменение настало лишь перед Рождеством, когда в город возвратилась из Варшавы ее золовка Рахеле-Шарлотта Фицтум цу Экштадт, которая была замужем за одним из ближайших друзей короля Августа. Рахеле представила ее курфюрстине, отвергнутой Кристиане-Эберхардине, а также кое-каким аристократам. Анна-Констанция ощутила, что произвела глубокое впечатление на придворное общество. Но возвратившийся из Варшавы фон Хойм вновь запер ее дома. Слегка вкусившая от придворной жизни Констанция теперь уже не стесняясь закатывала ему сцены, а тот, время от времени настаивая на своих супружеских правах, грубо принуждал ее к соитию.

В этот такой тяжелый для фон Хойма период супружеской жизни король Август затребовал его приезда в Варшаву. Молох Северной войны безжалостно пожирал тысячи солдат и мешки золотых монет, так что без помощи министра финансов было не обойтись. Фон Хойм без промедления отбыл в Варшаву, откуда прислал жене письмо. В нем сообщалось, что либо Анна-Констанция одумается и подчинится его воле, либо он потребует развода, ибо жизнь с подобной властной и злобной супругой выше его сил. Для женщины это означало, что в случае развода путь в приличное общество ей будет закрыт навсегда, но жизнь затворницы под пятой мужа настолько обрыдла ей, что в конце июня 1704 года Хойму был отправлен ответ. В нем Анна-Констанция заявила, что его отвратительное отношение к ней привело ее в глубочайшее отчаяние. Она более не в состоянии переносить сожительство с ним и не желает ничего другого, кроме того, чтобы муж привел в исполнение свою угрозу о разводе. Правда, ответа на это письмо не последовало.

После того как Анна-Констанция побывала в дрезденском обществе, она поддерживала дружеские отношения со вдовой графиней фон Ройсс, состоявшей в любовной связи с наместником Саксонского княжества, князем Антоном фон Фюрстенбергом. Среди саксонской знати давно назревало недовольство польской любовницей Августа, Урсулой-Катариной Любомирской, княгиней Тешен, и графиня фон Ройсс пришла к выводу, что красивая, очаровательная и остроумная графиня фон Хойм вполне могла бы стать заменой надменной полячке.

Не было бы счастья

30 ноября 1704 года король Август вернулся в Дрезден, и по этому поводу местное общество запланировало целый ряд увеселительных мероприятий. Приглашение на бал 7 декабря было послано и чете фон Хойм. Хозяин по каким-то причинам покинул свой дом раньше, а его жена должна была поехать на бал позднее. Однако прямо перед ее отъездом в доме возник пожар. Анна-Констанция не растерялась, схватила свою шкатулку с драгоценностями, выбежала из дома и, полностью владея собой, начала твердым голосом отдавать приказания перепуганной челяди:

— Не стойте столбами и прекратите вопить! Несите ведра с водой! Будем спасать то, что можно спасти, — подобные бедствия были ей не внове, пожары нередко случались и в поместье Депенау, так что она прекрасно знала, как поступать в подобных случаях.

Подтянулись любопытствующие соседи. Мужчины с кожаными ведрами сновали между ближайшими колодцами и домом, некоторые пытались лопатами сбить огонь. Фахверковый дом горел как свечка. Дозорный на городской башне увидел пожар и ударил в колокол. Анна-Констанция стояла в центре возбужденной толпы, не переставая твердым голосом отдавать приказы. Городской пожар в те годы был хоть и нередким, но чрезвычайным событием и возбуждающим зрелищем. В суматохе никто не обратил внимания на то, что подъехала карета короля. Августа потрясло хладнокровие и мужество этой прекрасной женщины, которая бесстрашно стояла перед горящим домом, не опасаясь, что какой-то горящий кусок может упасть на нее. Мало того, она еще повелительным голосом раздавала указания подбежавшим на пожар дрезденцам. Когда монарх, остановившись за спиной дамы, заговорил с ней, Анна-Констанция сначала даже не поняла, кто это. Август выразил свое восхищение ее мужественным поведением и предложил сопроводить ее на бал.