Отбор 2. Двое на новых рубежах

Акчай выскочил из юрты отца во взбешённом состоянии. Брызгал гневом во все стороны, срывая на подданных свою злость. Как имперцы поняли, что именно степняки украли Джемму? Ведь, по уверениям шамана, его никто не видел.

Вскочив на коня, Акчай метнулся в соседний аил, где должны были разместить княжну. Он ругал себя за то, что не встретил шамана и лично не устроил невесту как следует. Но он надеялся, что старая Аминат сделает всё как надо. И всё же Акчай торопился, потому что не получил ни одного известия об устройстве Джеммы, и это настораживало.

Тревога и ощущение подставы не отпускало наследника, и к аилу он подъехал во взведённом состоянии. Соскочив с коня у юрты родственницы, он резко распахнул дверь.

– Где княжна? Я отдал приказ принять её с должным почтением!

– Акчай, любимый, ну зачем нам эта чужачка?! – сунулась ему под руку Узум. – Она не сможет жить нашей жизнью, слишком нежная…

– Где. Княжна? – раздельно произнёс Акчай, отбрасывая наложницу в сторону.

Та сразу сжалась, склонила голову и пробубнила: – Она в поганой юрте… Гюзель велела… Я не могла ослушаться старшей жены.

– Гюзель?! Кто такая Гюзель, чтобы отменять мои приказы?!

– Что за шум? – Гюзель откинула полог, делая вид, что только что проснулась. – Что случилось, любимый? – она потянулась всем телом и призывно изогнулась, как бы нечаянно оголяя бедро.

– А-а-а, появилась, – Акчай медленно вытащил из-за пояса камчу и начал постукивать рукоятью по ладони. – Ну, расскажи, дорогая, что за приказы ты тут раздаёшь?

Камча в его руках взвилась и со свистом распорола тонкую куртку Гюзель, обнажив руку и оставляя на коже стремительно синеющий след.

– Ах! – вздрогнула та и ощетинилась, выбросив вперёд руку с кинжалом.

Такого Акчая Гюзель ещё не видела. Никогда за три года их совместной жизни он не смотрел на неё так мрачно. Женщина поняла, что слишком уверовала в свою власть над мужем, как бы не потерять всё. Поняв это, она низко склонила голову и убрала за спину кинжал.

– Прости, муж мой, я просто не готова увидеть рядом с тобой чужую женщину.

– Мои женщины не твоя забота, Гюзель. Кажется, я слишком много позволял тебе. Впредь не допущу подобного. Идём, ты лично извинишься перед княжной и приведёшь её в надлежащий вид.

– Нет!

Гюзель упёрлась. Ладно освободить княжну, но извиняться?! Ни за что!

– Да! Хан требует её к себе, прибыли имперцы.

Женщина нахмурилась. Почему-то о последствиях своего приказа она не подумала. А княжна ведь действительно не подзаборная девка, о которой никто вспомнит. Вот до чего ревность доводит! Гюзель прикусила губу, но настырно не хотела признавать свою вину. Она всего лишь охраняла свою территорию, как это делают волчицы. Всего лишь хотела показать чужачке, что ей тут не рады, и что Акчай всегда будет принадлежать ей, Гюзель. А получилось… плохо получилось. Похоже, теперь Акчай выгонит её из своей юрты и из своей жизни.

Она бежала за конём мужа, который торопился к поганой юрте и про себя проклинала эту чужеземку. Ну, какого тёмного она появилась в их жизни?!

Акчай бросил коня у входа и, не дожидаясь отставшей Гюзель, вошёл в юрту. О, великие предки! Такую картину он и опасался увидеть. Княжна – наследница Рочера, владелица рудников, замков и земель сидела у еле тлеющего очага, равнодушно глядя на него. И, боги, что у неё был за вид! Изодранное грязное платье не скрывало следов плетей на спине и руках, ступни были замотаны окровавленными тряпками, волосы скручены в низкий хвост и полны сухой травы и пыли. Его сердце пронзила жалость и сожаление. Ведь он помнил совсем другую Джемму, там на балу во дворце императора. Блестящую и умную красавицу, увидев которую он и согласился на предложение князя.

– Прости, Джемма… Я не знал… Я не хотел… Ты же моя невеста, я не собирался отказываться от тебя. Прости. Мы едем в аил хана, там тебе окажут достойное гостеприимство.

– Сомневаюсь, Акчай, что после твоего приёма я смогу оценить ханские почести, – усмехнулась Джемма. – И я давно не твоя невеста. Ты не имеешь права так меня называть. Твоё нежелание давать ответ не имеет для нас значения. Главное, договор отозвали мы. То, что совершил ты – преступление. Повод к войне. Теперь только от отца зависит ваша судьба, Акчай.

Джемма замолчала и поднялась на ноги. Она поняла, что сейчас её повезут в другое место. Однако стоять на ногах оказалось очень тяжело. Раны воспалились, и некоторые начали нагнаиваться. Боль прошила ноги от ступней до колена, но Джемма мужественно терпела. Показывать свою немощь перед этими извергами ей не хотелось. Застыв ледяным изваянием, она молча ждала своей участи.

А Акчай ждал Гюзель. Его приказ должен быть выполнен. Жена должна извиниться перед княжной. Правда, теперь, глядя на состояние последней, Акчай понимал, что в этом извинении не будет смысла.

Ему, мужчине, стыдно было смотреть в глаза этой хрупкой с виду, но сильной духом, девушки. И, пожалуй, впервые он подумал, что княжна стала бы лучшей и более правильной женой для него. Но… поздно.