Отбор 2. Двое на новых рубежах

– Оставьте принцессу здесь, ваше высочество, и идите к хану. Марсела в опасности. Удивительно, что она вообще осталась в сознании и понимает действительность. Помнится, вы после такого воздействия долго приходили в себя, а император с супругой вообще теряли память.

Рэдмон хотел сказать, что Марси защищает амулет матери, но предосторожность не дала ему этого сделать, и он промолчал. Бросив взгляд на жену, которую помощники Кельвина уже уложили на высокую лежанку, принц стремительно покинул целительскую юрту.

И без подсказки Кельвина он знал, что требовать ответа надо от хана. Это его люди нарушили закон гостеприимства и применили враждебную магию к гостям. Ему и отвечать!

До юрты хана принц долетел, не заметив расстояния. Но не доходя до главной юрты был остановлен нукерами. Его вежливо попросили подождать, пока хану доложат о его прибытии и указали на небольшую площадку рядом с юртой, где стояли ещё несколько человек.

Только сейчас Рэдмон заметил, что он не одинок в желании увидеть Кизмена. И первым его взгляд выцепил Алекса. Какого тёмного?! Кровь опять вскипела в жилах принца и, набычив голову, он двинулся на своего давнего соперника. Тот тоже не стал уклоняться от встречи и, широко расставив ноги, ждал принца с надменной усмешкой на лице.

ГЛАВА 6

Кто бы сказал раньше Кизмену, что он когда-нибудь будет не рад своему любимому празднику – Белтину, он рассмеялся в лицо тому идиоту. Ещё мальчишкой он полюбил праздник перегона скота из долин в горы на сочные луга из зелёной травы и пышного ковра цветов. Там он оттачивал умения джигитовки, выездки молодняка в соревнованиях со сверстниками. И всегда после перегона был большой той, состязания, выборы лучшего нукера, лучшего воина и самого сильного богатыря. Эти состязания проходили на берегах священного озера в день весеннего равноденствия. В эти дни прекращались все распри между родами, в степи устанавливался мир и под страхом изгнания запрещено было нарушать родовые традиции. Это был праздник радости, удачи, жизни! И вот…

Любимый праздник Кизмена был омрачён сразу несколькими неприятными событиями. И надо было как-то решить всё мирно, а, главное, быстро, чтобы слухи о неподобающих делах не разошлись по делегациям других стран. Свои-то ладно, со своими он разберётся, а вот с чужаками… Не хотелось бы портить впечатление о степняках на первом же международном состязании. Впервые в степь приехали из других стран не единичные гости, а целые делегации. Не просто посмотреть, но и поучаствовать. И вот…

Акчай по глупости украл княжну. Ну, это Кизмен ещё мог понять: девица красива непривычной для степняков красотой. Но, если ты украл женщину для горячих ночей и не хочешь, чтобы об этом знали, укрой её надёжно. Береги добычу! А у этого идиота жена из ревности (!) опозорила девушку перед всем стойбищем! Прогнала плетьми через аил и поселила в грязной юрте! Княжну! Совсем мужа ни во что не ставит. Князь ноту прислал, требует компенсации и выдачи виновных. И у них за такое положена казнь. Вот так-то…

Принц империи прибыл, чтобы вызволить княжну и наказать вора. Какого вора?! Не может же Кизмен отдать своего сына?! О, духи рода, дайте мудрости! И ведь просил – сделать всё тихо ПОСЛЕ игр!

Кизмен согнулся, сидя на подушках. Пора принимать гостей, надо поздороваться, выразить интерес к сотрудничеству. А он никак не может сообразить, как сгладить позор с кражей княжны. Наверняка принц уже рассказал всем об этом. И Биби нет рядом как назло, а Алтын только деньги считать умеет, про сглаживание конфликтов с ней говорить бесполезно.

Кизмен прикрыл глаза и сосредоточился, призывая предка. Но не удалось. Дверь юрты распахнулась:

– Великий хан! Драка!

– Кто?

– Принц и маг с Зелёного!

– Ещё не хватало! Чего не поделили?

– Принцессу! На неё и на мага наложен приворот, но принцесса сумела понять это, у неё есть амулет защиты от Симоны. А маг ещё под воздействием. Вот… схватился с принцем… требует поединка за женщину. У нас в степи это возможно. А в их странах – нет.

– Приворот? Во время игр? Идиоты! Время игр – святое! О, предки! – Кизмен вскочил и потряс кулаком, не сдерживая гнев. Да, где он так оступился, что мать-степь наказывает его в такой день?!

– Акчая и шамана ко мне немедленно! Гостей отвести в праздничную юрту. Напоить, накормить, успокоить, развлечь! Я приму всех через два часа. Выполнять!

– Отец? – Акчай влетел в юрту, чуть не сбив с ног выбегающих слуг. – Что случилось?

– Случилась твоя глупость, сын, и чья-то злоба. Биби с княжной приехали?

– Да, отец. Я уже известил принцессу, но ответа ещё не получил. Княжна в твоей юрте.

– Принцессе сейчас не до княжны. На ней был приворот. Но всё равно, со всем почтением проводи обеих девушек. Пусть отдыхают. Извинись. Предложи им наши угощения и напитки. Выстави нукеров по всему периметру имперского лагеря! Немедленно!

– Да, отец! – понукаемый чувством вины, Акчай выскочил из ханской юрты.

Шаман испытующе поглядывал на хана и молчал. Он не чувствовал за собой никакой вины. Да и не боялся он гнева Кизмена. Сам мог неслабо показать свой гнев.