Отбор

– Нет-нет. Дело не в этом. Я не считаю, что я чем-то лучше других девушек, они все потрясающие. Просто… просто я не думаю, что Максон способен сбросить кого-то со счетов исключительно на основании касты.

Все дружно ахнули. Я прокрутила в голове собственные слова. На то, чтобы сообразить, где я прокололась, у меня ушло примерно с минуту: я назвала принца Максоном. Именовать его так в шушуканье с подружкой за закрытыми дверями – одно дело, но произнести его имя без титула «принц» на публике – невероятная вольность. А я ляпнула это в прямом эфире.

Я взглянула на Максона – не сердится ли он. На его лице играла спокойная улыбка. Вроде бы он не злился… но я все равно смутилась. Щеки заполыхали.

– Ах, значит, вы успели узнать нашего принца по-настоящему. Так поведайте нам, какого вы мнения о Максоне? – Гаврил сделал ударение на имени.

Я сформулировала несколько ответов, пока ждала своей очереди. И сейчас собиралась пошутить про его смех или про ласковое прозвище, которым будет его называть жена. Единственным способом спасти ситуацию казалось свести все к шутке. Я вскинула голову, собираясь пустить в ход одну из заготовок, и увидела лицо Максона.

Ему действительно было важно это знать.

И я поняла, что не могу поднять его на смех, ведь мне представился шанс сказать ему то, что думаю о нем сейчас, когда он превратился в моего друга. Я не могу подшучивать над человеком, который спас меня от возвращения домой с разбитым сердцем. Который слал моим родным пирожные коробками и со всех ног мчался ко мне, стоило его позвать, обеспокоенный, вдруг что-то случилось.

Всего месяц назад я смотрела на него по телевизору и видела чопорного, скучного сухаря. Казалось невозможным, чтобы кто-то мог полюбить его. И хотя он совершенно не походил на человека, которого любила я сама, он достоин того, чтобы в его жизни был кто-то, кого он полюбит.

– Максон Шрив – воплощение всего самого хорошего. Из него выйдет выдающийся король. Он разрешает девушкам, которым положено носить платье, ходить в джинсах и не сердится, когда те, кто его не знает, незаслуженно навешивают на него ярлыки. – Я посмотрела на Гаврила пронзительным взглядом, и он улыбнулся. Максон за его спиной был явно заинтригован. – Той, которую он выберет себе в жены, очень повезет. И каков бы ни оказался исход состязания для меня самой, я почту за честь быть его подданной.

Я увидела, что Максон сглотнул, и опустила глаза.

– Америка Сингер, благодарю вас. – Гаврил пожал мне руку. – А теперь перейдем к мисс Таллуле Белл.

Ни слова из того, что говорили все остальные девушки после меня, я не услышала, хотя не сводила глаз со сцены. Интервью получилось гораздо более личным, чем я рассчитывала. Я не могла заставить себя взглянуть на Максона. Вместо этого я сидела и снова и снова прокручивала в голове собственные слова.

Когда в дверь постучали, было около десяти вечера. Я распахнула ее, и Максон закатил глаза.

– Все-таки тебе следовало бы оставлять при себе на ночь кого-нибудь из служанок.

– Максон! Ох, прости, пожалуйста. Я не хотела называть тебя так перед всеми. Глупо получилось.

– Думаешь, я на тебя злюсь? – Он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. – Америка, ты называешь меня по имени так часто, что рано или поздно обязана была проколоться. Конечно, я предпочел бы, чтобы это случилось в более приватной обстановке, – лукаво улыбнулся он, – но я вовсе не держу на тебя зла.

– Правда?

– Разумеется, правда.

– Уф! Я чувствовала себя такой идиоткой! У меня в голове не укладывается, что ты заставил меня выложить ту историю! – Я шутливо ткнула его в бок.

– Ты что, это была лучшая часть вечера! Мама очень смеялась. В ее время девушки вели себя даже более сдержанно, чем Тайни, а тут ты взяла и обозвала меня пустоголовым… Мама была в восторге.

Отлично. Теперь еще и королева считает меня выскочкой. Мы вышли на балкон. Теплый ветерок доносил до нас запах тысяч цветов из сада. На небе сияла полная луна, озаряя лицо Максона призрачным светом.

– Что ж, рада, что вы повеселились. – Я погладила пальцами перила.

Максон подтянулся на руках и с небрежным видом уселся на краю балкона.

– С тобой никогда не соскучишься. Могла бы привыкнуть к такой реакции.

Гм. По-моему, он пытался меня рассмешить.

– Слушай… насчет того, что ты сказала… – начал он нерешительно.

– Про что именно? Про то, как я тебя обзывала? Или как я ругалась с мамой? Или про то, что моя главная мотивация – еда? – Я состроила рожицу.

Он рассмеялся:

– Про то, что я хороший…

– А-а. А что с этим не так?

Эти несколько предложений внезапно стали смущать меня гораздо больше, чем все остальное, что я наговорила. Я опустила глаза и принялась теребить платье.

– Спасибо, что пытаешься создать видимость того, что все по-настоящему, но вовсе не обязательно было заходить так далеко.

Я вскинула голову. Как он мог такое подумать?!

– Максон, это все не ради шоу. Если бы меня попросили честно высказать мнение о тебе месяц назад, мой ответ был бы совершенно другим. Но теперь я знаю тебя и не собираюсь брать назад ни единого слова, потому что ты именно такой и есть. И даже еще лучше.