Отборная попаданка архидемона 2

— Разве можно спокойно, когда ты рядом, так? — столь же сипло отвечает Леонхашарт. Он нависает надо мной, и в радужках его глаз пляшут багряные искры, а полоски индикаторов у накопителей под потолком дружно ползут к максимальному значению.

— Посмотри вверх, — прошу я.

Леонхашарт запрокидывает голову. Сияние индикаторов озаряет его, подчеркивая скульптурную красоту лица. Хорош, демоняка!

Он обрушивается на стул, но передохнуть я не успеваю. Леонхашарт стягивает меня себе на колени и снова целует, зарывается пальцами в волосы, придерживает затылок, не позволяя отстраниться, пока я снова не уплываю от его близости в какие-то бесконечные горячие дали…

Мы целуемся, потом сидим в обнимку, и Леонхашарт гладит меня по спине… ну и бедра тоже, и под сорочку бы залез, если бы я не грозилась в этом случае уйти, а потом снова целуемся и обнимаемся. Это безумие, но такое изумительное, что я не могу уйти, я сама целую, перебираю волосы Леонхашарта, обнимаю его, вдыхаю горячий с хвойными нотами запах его кожи…

А потом воздух наполняет дребезжащий звон. Одурманенная поцелуем, я не сразу понимаю, что это сигнал к побудке.

Это же сколько времени мы так милуемся?

Руки меня почти не слушаются, когда я упираю их в плечи Леонхашарта и откидываюсь назад, так что волосы падают на парту. Леонхашарт не теряется — склоняется к непроизвольно подставленной шее, и у меня в который раз все переворачивается внутри.

— Все, хватит, — шепчу я, подтягивая выше сорочку. — Мне пора собираться на занятия, а тебе уходить.

— Настя, пойдем со мной, — шепчет Леонхашарт, от его горячего дыхания по коже разбегаются мурашки. — Пойдем, прямо сейчас — свадьба, любой удобный тебе договор, я согласен на все, только пойдем со мной…

— Я слишком не в себе, чтобы принимать такие решения… — Зажмуриваюсь, то ли млея от его поцелуев, то ли собираясь с духом.

Наконец выдыхаю и уверенно упираюсь ногами в пол, поднимаюсь с таких уютных, хоть и прохладных коленей Леонхашарта. Меня ведет, голова кружится после всех этих сумасбродных поцелуев, а он так трогательно пытается меня удержать, что сердце екает. Но есть решения, которые нужно принимать только головой, без спешки и влияния физиологических чувств.

— Лео, пожалуйста, — тяну его руки в стороны, чтобы освободить талию. — Подумай о… — Сжав в кулаке почерневший кристалл с подслушивающим устройством, я наклоняюсь к уху Леонхашарта и шепчу. — Подумай о планах сектора Возмездие…

Он почти ощутимо вздрагивает, и я выпрямляюсь, не договаривая о том, что могу следить за работой Возмездия с невестами, что нашу близость могут неправильно понять. Его только что мутные от страсти глаза обретают осмысленность.

— Да, ты права, — Леонхашарт касается рукой моих пылающих губ, проводит по ним большим пальцем. — К сожалению, с Возмездием все слишком непонятно, и они могут ударить по тебе.

Обхватив меня крепче, он утыкается лицом мне в грудь, тихо произносит:

— Прости. Мне, наверное, надо меньше проявлять к тебе внимания, чтобы ты не стала разменной монетой или рычагом давления, но это так трудно — не видеть тебя, не прикасаться… я так хочу быть рядом с тобой все время, всегда.

Аргументы, которые я хотела привести, встают комом в горле, сердце заходится. Мне невыносимо от его нежности и этой тоски, и этих слишком приятных слов, от них слезами жжет глаза и хочется при этом смеяться. Я с ума схожу рядом с Леонхашартом, просто схожу с ума.

К счастью, гремит второй сигнал побудки, и я вырываюсь из нежных рук, я спешу к двери, не оглядываясь, бормоча:

— Мне пора, пора, пора.

Потому что чувствую: если обернусь — уйти будет до боли сложно. Это и сейчас мучительно.

Но за дверью я обретаю силы, торопливо шагаю в сторону жилой части, и меня постепенно отпускает, словно развязывается невидимая, связывающая меня с Леонхашартом нить, и я перехожу на бег. Проношусь между открывающихся комнат, сонных девчонок и врываюсь в комнату для невест номер три.

Отжимающаяся Манакриза, расчесывающаяся Катари и чистящая зубы Лисса во все глаза смотрят на меня. А я вся горю, тело скручивает от возбуждения, и страшно подумать, что чувствует сейчас Леонхашарт.

— Ты где была? — спрашивает Манакриза.

— И почему у тебя такой… вид? — мягко уточняет Катари.

А пока я судорожно ищу оправдание (хотя обычно на сообразительность не жалуюсь), Лисса сплевывает пасту в раковину и интересуется:

— С кем ты целовалась?

Неужели это настолько очевидно?

ГЛАВА 26

«Гатанас Аведдин. Аведдин Гатанас», — повторяет про себя Леонхашарт и старательно представляет себе белорогого белокурого архисоветника, чтобы избавиться от дикого желания и не рвануть следом за Настей. Да и ползти в нынешнем весьма и весьма приподнятом местами состоянии он точно не сможет.

Вот и приходится представлять себе главу сектора Возмездие Гатанаса Аведдина, чтобы умерить пыл. И постепенно к Леонхашарту возвращается ясность мысли.