Отборная попаданка архидемона 2

Он неловко поднимается и оглядывает почти заполненные накопители под потолком — очередное напоминание о том, что он слишком силен, чтобы позволять себе даже просто целоваться вне специально защищенного дома, ведь столь бурные эмоции провоцируют выплески магии.

Запоздало Леонхашарт вспоминает, что хотел спросить о том, что щупало его под столом.

Наконец вытаскивает смартфон и подключается к охранной системе четвертого факультета. В этот час в основном все находятся в жилом секторе, и Леонхашарт мысленно хвалит себя, что увел Настю в учебный сектор с аудиториями, где сейчас нет никого.

Спрятав, что можно, под маскировочным плащом и отключив камеры, Леонхашарт по пустым, едва освещенным коридорам проходит к аварийному выходу. Уже в машине снова включает камеры и на миг позволяет эмоциям взять верх, переполнить его блаженством и желанием броситься назад, ворваться в комнату Насти, закинуть ее на плечо и похитить из этого полуразвалившегося сектора, спрятать от Возмездия и всех-всех-всех.

Но это значит объявить Настю не просто своей женщиной, а своей слабостью, рычагом давления. Ставить ее под такую угрозу, учитывая ближайшие планы, Леонхашарт не может.

«И в голосовании на выбывание невест я проголосую против нее и попрошу о том же Баашара, — обещает себе Леонхашарт, заводя кабриолет и сдавая назад. — На ближайшем голосовании ее из-за нас двоих из состава не выкинут, но я сделаю все возможное, чтобы как можно быстрее убрать Настю с этого мерзкого шоу».

Ничуть не успокоенный этой мыслью, Леонхашарт все дальше уезжает от сектора четвертого факультета, хотя больше всего на свете хочет вернуться туда и снова оказаться в объятиях Насти.

* * *

Отвечаю я нечто совершенно нечленораздельное. Ужас! Совсем мозги расплавились и все из-за каких-то нескольких часов поцелуев.

Прижав ладони к неожиданно горячим щекам, бормочу тихо-тихо:

— Да я… так… это… Ох, мне надо в ванну!

На глазах у ошарашенных девчонок я оттесняю Лиссу и забираюсь в ванну, задергиваю шторку и врубаю ледяной душ. Мне срочно надо охладиться. Хоть и говорят, что это у мужчин кровь от мозга отливает, но и у девушек, похоже, аналогичная проблема.

Стою я, лейкой поливаю облепленное сорочкой тело, дрожу и чувствую себя полной идиоткой. Ну нельзя же так… себя терять.

— Насть, может, тебе лекаря вызвать? — участливо интересуется Катари.

— Н-нет. — Постукивая зубами, перемещаю лейку на макушку, и теперь меня всю-всю охватывают ледяные потоки, выбивающие из нервов дрожь.

— На-асть, — тянет Лисса.

— Я не могу об этом говорить, — выстукиваю зубами я. — Не сейчас.

— Тебе настолько понравилось или настолько не понравилось? — уточняет Манакриза. — Ты просто скажи, чтобы мы знали, за тебя радоваться или рога кому-нибудь откручивать надо.

— Не надо никому рога откручивать! — Я прижимаюсь к холодной кафельной стене. Меня всю трясет, но это помогает усмирить эмоции.

Рядом опять раздается голос Лиссы:

— Если ты не со свидания с иномирянином прибежала, то можем радоваться.

Стукнувшись головой о стену, ругаю себя последними словами за то, что сразу прибежала сюда, что не предугадала вопросов из-за моего внешнего веда. Надо было успокоиться снаружи, но у меня будто мозг выключился. А теперь включился и осознает, что от объяснений не отвертеться.

— Я позже все объясню, — почти жалобно обещаю я: сначала все случившееся надо самой осознать и переварить, а потом рассказывать. — А то на завтрак опоздаем.

То ли меня жалеют, то ли завтрак никому пропускать не хочется, но меня деликатно оставляют наедине с собой и мыслями о собственной… глупости, наверное.

Вряд ли демонов обязали непременно жениться на избранницах с шоу, а если Леонхашарт действительно заинтересован мной, он может и подождать, когда этот отбор закончится, после чего, уже без камер, дурацких испытаний и непонятных планов сектора Возмездие, начать встречаться со мной. Нормально. Не транслируя наши отношения на весь Нарак. И такой подход — хорошее испытание серьезности намерений…

Так.

Стоп.

Какие серьезные намерения? Настя, возьми себя в руки: то, что тебе подарили кольцо, и, когда в броне тесно стало, предложили жениться, лишь бы уступила, на самом деле ничего не значит и ничего не гарантирует. Хватит развешивать уши.

Но все равно я после встречи с Леонхашартом словно не в себе, будто сбросила с плеч килограмм двадцать или тридцать, и в голове поселились пони с радугами. И эти пони с радугами скачут и мешают думать, зато улыбка глупая то и дело норовит выскочить. Даже при общении в столовой мой повышенный энтузиазм у по-прежнему мрачных студентов и хмурых работников столовой, вынужденных отмывать вчерашнее мороженое, вызывает странные взгляды.

И темный цвет личного кристалла-накопителя больше меня не пугает, кажется, что все прекрасно. А на занятии по продвинутому уровню письменной речи меня и вовсе уносит в волшебный мир поцелуев, звездочек, феечек и прочей совершенно несвойственной мне атрибутики.