Отчуждение

До перевала мы добрались без проблем. Сначала передвигались легким бегом по дну ущелья, прямо по берегу ручья, где камни были мелкими, как на крымском галечном пляже, и даже споткнуться было негде. Когда пришло время начинать подъем на перевал, про бег пришлось забыть. По такой крутизне бегом передвигаться невозможно, хотя до отвесности этому склону было далеко. Далеко это место было и от места крушения подбитых белыми лучами двух космических «монстров». Тем не менее примерно на середине склона меня позвали:

– Фу, какая мерзость! Товарищ старший лейтенант, посмотрите, что это?

Я уже дальше прошел, то есть выше поднялся, и пришлось на добрый десяток метров спуститься и в сторону сдвинуться. Рядом с густыми зарослями разноцветной гортензии стоял солдат и двумя пальцами зажимал себе нос, стараясь не дышать. Увидев меня, солдат показал свободной рукой в цветы, а сам шагнул в сторону. Среди цветов валялся труп какого-то непонятного существа размером с крупную кошку породы Саванна или даже еще крупнее – может быть, даже с мелкого леопарда. У существа был разорван бок, торчали переломанные острые ребра, вылезли кишки, и все тело кишело омерзительно воняющими личинками и червями.

По примеру солдата я зажал нос и наклонился, чтобы произвести съемку существа. Оно представляло собой явно не представителя местной фауны. Я вообще такое существо не видел даже в зоопарке. Зверек фигурой походил на семейство кошачьих, но имел лапы не с когтями, а с настоящими пальцами, что скорее относило его к приматам. И хвост имел толстый, внешне сильный, хватательный, что тоже свойственно приматам.

Статичную съемку я производить не стал, сделал только несколько фотографий, но долго находиться рядом с этой вонью было выше моих сил. И это при том, что в офицерах спецназа еще в училище подавляют чувство брезгливости. Помню, на учениях нас, тогда еще курсантов, заставляли копаться во внутренностях убитых животных, где прятали пакет с инструкциями. Тогда нас приучали не обращать внимания на сапрофитных[7]

червей, которые не могут причинить вреда живому человеку. Я вообще это слово узнал после первой командировки на Северный Кавказ, когда мой взвод, тогда наполовину в другом составе, действовал совместно с местным спецназом, которым командовал капитан МВД Сапрофитов. Кто-то из моих солдат и объяснил мне значение его фамилии. Вполне, кстати, соответствующее моему представлению о капитане.

Я сфотографировал космического примата. Но у земных животных такой вони не бывает, как правило, даже у почти полностью сгнивших. А черви и личинки червей в них не заводятся сразу после гибели. Нужно хотя бы несколько дней, чтобы начался процесс. Я, признаться, плохо знаком с миром трупных червей, но помнится, что черви появляются из опарышей, то есть из личинок трупной мухи, которая их откладывает только в свежем мясе, причем откладывает почему-то исключительно в темноте. Однако после гибели боевых космических кораблей темнота еще не наступала. А это существо, труп которого мы рассматривали, было явно не земного происхождения. Следовательно, оно попало на землю со сбитого инопланетного летательного аппарата. И я сделал вывод, что черви и опарыши тоже не земного происхождения. Наши, земные, просто не успели бы здесь расплодиться. А представители чужого мира, возможно, уже жили в теле существа. Не зная их природных свойств, лучше держаться от них подальше. А то можно инопланетную заразу подцепить, а потом эту заразу по всей Земле разнести. В этом и заключалась опасность подобного контакта с инопланетным миром.

Завершив съемку, я двинулся дальше, резко обогнав взвод и уже через минуту снова задавая темп. Вскоре недалеко от перевала, в траве, солдаты нашли еще один лист обшивки, похожий на первый, от другого корабля, только у этого не было ничего, кроме металла. Ни проводов, ни приборов, приклеенных к обшивке. Однако металл внешне был похож на первый, хотя отличался цветом и, видимо, составом. Я снова отрезал кусок для анализа и убрал в рюкзак. На этот раз отрезать было намного сложнее, тем не менее я с задачей справился.

Взвод уже добрался до перевала и дожидался меня там. К своей радости, я совершенно не чувствовал усталости после подъема, несмотря на все свои опасения. Мне даже показалось, что я был готов совершить еще один точно такой же переход вовсе без привала. Но бойцам привал был нужен. Я снял рюкзак, положил его рядом с камнем, а сам сел на землю, подавая пример своим бойцам, ожидающим команды. Они думали, что я пожелаю и еще на один хребет взобраться, тем более следующий хребет был «ростом» невелик. И если бы я дал такую команду, они пошли бы, я не сомневаюсь. Но я все же не хотел, чтобы мои бойцы раньше времени теряли силы. Да и сеанс связи пора было провести.

– Пашинцев!

– Я!

– Ко мне!

Рядовой быстро оказался рядом. Он единственный из всего взвода, кто еще не успел присесть. Наверное, место себе искал поудобнее. Хотелось надеяться, что в этот раз Пашинцев согласился обойтись без кресла.