Отчуждение

– Так точно, товарищ старший лейтенант, – вяло отозвался рядовой.

– Я его в случае чего как собачку на поводок посажу, – пообещал младший сержант Рахметьев. – Жалко, ошейника нет. Но и веревка сгодится.

Конечно, первый номер гранатометного расчета всегда отвечает за своего второго номера. Не случайно во всех взводах нашей роты первый номер всегда – опытный контрактник, второй – солдат срочной службы. Официально это называется наставничеством. Неофициально иногда называют другими терминами, но эти термины больше придумываются всякими правозащитниками и различными материнскими комитетами, мечтающими помешать воспитанию нормальных бойцов. Не зря правозащитников к спецназу ГРУ стараются близко не подпускать. Я такие меры поддерживаю.

Едва я занял место ведущего, как на связь вышел майор Ларионов:

– Корреспондент Семьсот сорок первый. Слушаю вас, корреспондент Сто пятнадцать.

– Власаныч, что-то я ничего от тебя не получил.

– Не успел монтаж завершить, товарищ майор. Теперь только через пару часов на следующей стоянке. На ходу у меня никак не получится.

– Много недоделал?

– Только треть сделал.

– Понял. Объемный труд получился…

– Так точно, товарищ майор, объемный. Объемный и интересный. Особенно для телевидения. Эксклюзив, так сказать. Удалось даже заснять настоящего инопланетного пилота. И получилось спасти его.

– Даже так? И где он?

– Улетел на своем скутере.

– А что сказал?

– Спасиба… – я старательно повторил акцент паука.

– И все?

– Интервью взять не получилось. Ему было не до нас. Он улетел на наших глазах, как только ожил.

– Крупный?

– Очень.

– Кого напоминает?

– Паука-птицееда.

– Значит, не человекообразный?

– Нет. Абсолютно…

– Как же он говорит?

– Рот у него есть. И очень зубастый. Наверное, есть и язык, и связки в горле. А говорит с кавказским акцентом.

– Да. От такого поседеть можно.

– Я и поседел, – ответил я. – Но все это есть на видео. В том числе и моя седина. Я пришлю, как только закончу. Это одновременно будет и моим докладом о событиях.

Я напомнил, что майор не потребовал с меня доклада о том, что взвод сделал и в какой ситуации находится.

– А сейчас мы на марше. Торопимся.

– Куда?

– Мне тут, товарищ майор, была предоставлена возможность полетать над местностью на мотоцикле. Я полетал, провел разведку – нашел четверых летчиков и остатки банды Арсамакова. Арсамаков может попытаться захватить летчиков. Мы спешим им на выручку. Остальное потом, товарищ майор.

– Может, сможешь видеосюжет побыстрее прислать? Мы уж посмотрим так, без обработки.

– Что, товарищ майор, американцы торопят?

– Какие американцы? О чем ты вообще говоришь? – Майор удивился искренне, и я насторожился.

– Вы сами делали мне предложение, товарищ майор. И рассказали об американском телеканале, который согласился купить мои сюжеты.

– Я?

История возникла неприятная. Или майор пытается переиграть ситуацию и дурачит меня, или тут снова вмешиваются какие-то инопланетные силы, которые говорили со мной голосом майора, как я раньше якобы разговаривал с рядовым Пашинцевым. Но на любой случай у меня была собственная подстраховка. Я разговаривал с Ларионовым тогда, когда велась запись видеосюжета. Тогда же автоматически был записан и наш разговор. Я без раздумий сообщил начальнику штаба, что у меня записан разговор с его финансовым предложением.

– Нич-чего не понимаю! – возмутился Ларионов. – О чем ты, Власаныч, говоришь?

– Я пришлю видеосюжет отдельным куском от общего материала, там есть запись нашего разговора. Прослушаете, вспомните, товарищ майор.

Я вроде бы даже слегка угрожал ему своим тоном. Не люблю, когда меня дураком пытаются выставить.

– Присылай, – строго произнес начальник штаба и отключился, не попрощавшись.

Признаться, меня такая беседа с начальником штаба сводного отряда расстроила не сильно. Я не настолько зациклен на финансовых вопросах, чтобы воспринимать подобное с душевной болью или даже, как с некоторыми случается, с расстройством и паникой.

Конечно, заработать в дополнение к основному заработку было бы неплохо. Я смог бы приобрести себе хороший мотоцикл. И пусть он не летал бы по воздуху, зато на земле не имел бы себе равных. Но что-то, видимо, изменилось, и майор Ларионов пошел на попятную – взял и отказался от своих слов. Но я только вот совсем недавно, когда занимался монтажом видеосюжета, вновь прослушал этот разговор и вырезал его из копии файла. Но слова эти остались на основной записи, остались и отдельным куском на вырезанном фрагменте, который я сохранил отдельным файлом.

Я, как все нормальные люди, не люблю, когда меня обманывают. А обманывают, когда за дурака считают, потому что умного обмануть трудно, и умных стараются не обманывать. Но если это не обман, если инопланетный разум имеет возможность вмешиваться в разговоры по закрытым кодированным каналам связи, то нам всем, землянам, без сомнения, угрожает большая опасность. Справиться с суперразумом мы пока не в состоянии. Никто, никакой спецназовец не сможет сладить с таким пауком, который нам недавно встретился.