Отчуждение

Автоматные выстрелы, конечно, бьют по ушам намного сильнее, поскольку автоматы глушителя не имеют. Но автоматчики во взводе обучены загибать подвижный «поводок» микрофона, а он крепится к шлему с левой стороны, и убирать сам микрофон внутрь шлема, прижимая звуковую сетку к мягкому подшлемнику. Так звук гасится больше чем наполовину. Беда только в том, что часто бойцы в пылу боя забывают о необходимости вернуть микрофон на место, и их сообщения от этого плохо слышно. Приходится просить повторить. Наушники они не убирают и потому мою команду слышат.

Снайпер между тем сделал еще два выстрела, а потом еще один.

– Пятерых бандитов, товарищ старший лейтенант, ликвидировал. Видел, как шестой убегал, стрелял в него через лес, но не уверен, что попал. Могли стволы елей помешать. Больше там никого не вижу. Возвращаюсь на прежнюю позицию.

В это время с противоположного склона раздалась автоматная очередь. Длинная, явно не прицельная. Прицельные такими длинными не бывают. Стреляли, значит, не по летчикам, а просто давали сигнал. И тут же «заговорила» винтовка Ассонова. Теперь выстрелы были нам едва слышны. Он послал подряд две пули. Одновременно со снайпером начали стрелять и пистолеты летчиков. Но для пистолета дистанция была максимально допустимой, и опасность для бандитов представляла только шальная пуля.

– Товарищ старший лейтенант. Очередь с противоположного склона подняла тревогу. Бандиты поняли и побежали к повороту ущелья. Двоих я успел «догнать», двое ушли.

«Догонял» бандитов ефрейтор, естественно, не ногами, а пулями.

– Эмира Арсамакова не видел?

– Здесь, с нашей стороны, его точно не было. Возможно, он один из пяти убитых на том склоне. Может быть, он убежал и дал сигнал. Не берусь определить.

– Все. Возвращайся… На «отлично» отработал, Валентин.

* * *

Старшим в группе летчиков был подполковник Коломиец. С ним было два капитана и один старший лейтенант.

– А где вы еще двоих потеряли? – спросил я прямо и даже с некоторым осуждением.

Во время короткого боя, хотя сам я и не стрелял, а только отдавал команды снайперу, я мысленно отвлекся от положения взвода и уже не чувствовал, что на всех нас свалилась нежданно-негаданно большая психологическая беда. Именно психологическая, потому что физически мы в состоянии вынести это Отчуждение. Еще следовало и летчикам об этой беде как-то сообщить. А потом уже и своим бойцам, и это казалось мне самым сложным.

У каждого солдата, будь то контрактник или срочник, есть свои планы на жизнь. А теперь эти планы могут сломаться полностью. Все, вплоть до планов на семейное счастье. Это у меня – единственный план. Я офицер и посвящаю свою жизнь армии. А у солдат свое собственное видение дальнейшего, свои мечты, от которых, возможно, придется отказаться.

– Одного нашли. И сразу похоронили. Он на ветку сухого дерева напоролся. Купол за вершину дерева зацепился. Отстегнулся от парашюта, чтобы на землю спрыгнуть, только на ногах не устоял – склон сильно крутой, по склону полетел, и на сук… Насквозь живот проткнул. Майор Труханов. Документы майора у меня. Место могилы я на карту нанес. Его от старлея Кольниченкова ветром отнесло. Старлей, штурман Труханова, тяжелый, – подполковник кивнул на крупного старшего лейтенанта из своей группы. – А майора на земле-то ветром шатало. Худощавый был. Почти худосочный. И моего штурмана старлея Брюханова найти не смогли. Он тоже легкий, и его ветром куда-то далеко отнесло. Надеялись, он на дым выйдет, а вышли бандиты, а потом и вы – так вот, вовремя. – Подполковник стал сердито отламывать от дерева толстую ветвь, чтобы в костер подбросить.

Видимо, потери личного состава Коломиец сильно переживал. Старший сержант Камнеломов подал подполковнику свой тяжелый мачете[13]. Четырех ударов хватило, чтобы ветвь подрубить, а потом без труда отломить. Коломиец сразу бросил ее в костер, посылая в небо новый столб белого дыма. Но мачете передал не хозяину оружия, а одному из капитанов, кивнув на деревья. Капитан молча начал рубить. Толстые ветви предпочитал не трогать, выбирал то, что с одного удара срубалось.

– Замерзли, что ли, товарищ подполковник? – спросил я.

Коломиец глянул на меня угрюмо и вытер пот со лба.

– Надеемся, вертолет увидит дым.

Я оглянулся. Моих бойцов рядом не было. Даже Камнеломов стоял в стороне. Я выключил на коммуникаторе внутреннюю связь.

– Не надейтесь…

Подполковник глянул на меня недобро.

– Поисковые вертолеты должны были вылететь сразу, как только мы с экранов радаров пропали. Это правило. А я до катапультирования успел сообщить, что нас сбили, всех троих сбили. Это дополнительно поторопит вертолеты.

– Помимо правил, есть еще и приказы. И распоряжения правительства. И есть такое распоряжение, согласно которому все полеты над Землей Отчуждений категорически запрещены.

– Над какой Землей? – Подполковник переглянулся со вторым капитаном.