Отчуждение

– Как ты и просил, засранец… Расслабилась и получаю удовольствие! – издевательским тоном ответила Грейс, захлебываясь в надсадном кашле. – А вот кто из нас шлю-ха, вопрос весьма спорный! Я, как и все женщины, люблю мужчин! Это естественная потребность! И ты можешь называть меня, кем угодно… Хоть последней потаскухой! Но я по-прежнему останусь женщиной! Чего нельзя сказать о тебе как о мужчине! У меня-то все в порядке с половой жизнью! А вот у тебя, как я вижу, весьма большие затруднения! Ты и сейчас-то не особо блещешь активностью! А со временем и эти функции угаснут! И что будешь делать?! Сменишь ориентацию?! – Грейс выдавила болезненную улыбку. – Кем ты станешь… Жалким неполноценным существом! Полуженщиной-полумужчиной! – Она презрительно взглянула на побагровевшего от ярости мужчину, словно на мерзкое насекомое. – Гомиком… И к тому же пассивным! – на губах девушки выступила кровавая пена, и, тяжело дыша, она язвительно заключила: – Так что не тебе меня осуждать, подруга! – Последнее слово она бросила, как плевок. – В самое ближайшее время, сестричка, тебя ожидает подобная судьба! Ты и сама пойдешь по рукам! Вот только я рождена женщиной, и мне «давать» – предусмотрено природой! А как назвать твои блудливые похождения?! – девушка криво усмехнулась: – Я даже не берусь…

Грейс намеренно била по мужскому самолюбию, вызывая у садиста вспышку ярости. Она прекрасно понимала, что он в любом случае убьет ее. Так зачем напрасно страдать, если конец будет один? Единственное, что оставалось, – это получить хоть ничтожное моральное удовлетворение. И, набрав полную грудь воздуха, она плюнула мучителю в лицо, презрительно советуя:

– Иди лучше помойся, импотент несчастный! А то от тебя разит, как от помойной ямы… Дышать нечем! – и от всей души громко рассмеялась, мстительно наблюдая, как мужчина, машинально вытирая тыльной стороной ладони влажную щеку, затрясся от бешенства. И разъяренно прошипел:

– Ах ты, стерва!

И даже еще успела заметить зажатую в руке садиста полоску стали… Такую багровую… Узкую… Нелепую.

А потом последовал резкий удар. Короткий взмах, а за ним еще удар… И еще. Но она уже ничего не чувствовала, неподвижным стеклянным взглядом устремляясь в синий небосвод. И только легкая улыбка по-прежнему играла на ее умиротворенном лице.

А Джек наносил удары и не мог остановиться, превращая женское тело в одну большую рану и безумно повторяя:

– Вот тебе! Вот тебе еще… На! Получи, скотина!

Внезапно тело мужчины захлестнула волна неописуемого восторга, и он конвульсивно задергался, испытывая продолжительный бурный оргазм. После чего обессиленно рухнул на изувеченный труп, довольно выдавливая:

– Пациент, операция прошла успешно! Вы мертвы и благополучно доставлены на тот свет!

Темнота… Вихрь… И мягкое возвращение назад…

Том открыл глаза и обеспокоенно взглянул на часы, удовлетворенно замечая, что ему удалось справиться с девчонкой меньше чем за час. Он не смог сдержать ликующей улыбки. Меньше чем за ночь он успешно выполнил две миссии. Сестра и ее любовник – повержены и как фигуры уже из себя ничего не представляют. Теперь оставалось собрать разрозненные картинки в единую схему и подвести черту. Он подошел к зеркалу и придирчиво осмотрел себя в отражении, обнаруживая, что из сна вышел совершенно чистым, без единой капли крови на одежде, чему был несказанно рад. Значит, не потребуется тратить драгоценное время на душ.

Он взял со стола листок с признанием Нобби и, пробежав глазами по написанному тексту, облегченно вздохнул. Все было на месте. За его отсутствие текст не изменился и не улетучился. Это было крайне важно и вселяло оптимизм. Отсюда вытекало заключение – взятый из сна неодушевленный предмет обретает материальный вес. В реальности – он так же реален. Теперь оставалось лишь узнать, что стало с сестрой и распространяются ли последствия сна на физиологическое тело.

Том бесшумно приоткрыл дверь и с любопытством заглянул в комнату старшей сестры. Лунный свет, просачивающийся сквозь приоткрытые шторы, давал прекрасную видимость. Первое, что бросилось ему в глаза, – лежащая на кровати Грейс в той самой позе, как была заключена во сне. Создавалось впечатление, что ее по-прежнему удерживают невидимые путы, не давая вырваться из смертельного плена. Широко раскинув руки и ноги, сестра напоминала собой погасшую звезду, чья душа отправилась на поиски нового перевоплощения. Ее обнаженное тело было все залито кровью, как и застеленная под ней некогда белоснежная постель. Но больше всего его поразил неестественный цвет кожи девушки: когда-то нежно-бронзовый, он обрел бледно-молочный оттенок.

– Потрясающий контраст! – зачарованно прошептал мальчик, восхищенно прищелкивая языком. Насыщенность красок была впечатляющей. Мягкий фоновый тон и ошеломляющий яркий взрыв. В его воображении промелькнула живописная картина: небрежно брошенная на снег алая роза, которая, со временем, скованная инеем, сама превращается в чистый лед.