Отдаленные последствия. Том 1

– Мои знания и навыки в области терапии боли всегда к вашим услугам, милорд.

Фадеев расхохотался.

– Вот за что я тебя ценю, так это за то, что с тобой не скучно. Всегда что-нибудь новенькое выдумаешь. Загляни к моей курице, она с утра головой мается, и можешь уматывать по своим делам.

Курицей Виталий Аркадьевич именовал дражайшую супругу Снежану, по счету не то третью, не то четвертую, юную особу, насиликоненную сверху донизу, но отнюдь не глупую. Глупых людей босс не выносил на дух ни на месте работников своей фирмы, ни в постели, ни за столом.

Инга приняла душ, переоделась в свежую робу и постучалась в комнату Снежаны. Та лежала на кровати поверх покрывала, одетая в длинное домашнее платье, бледная и несчастная.

– Хорошо, что ты пришла, – простонала она. – Я думала, с ума сойду от этой боли. Сделай что-нибудь, пожалуйста.

Инга со вздохом взяла ее за руку, послушала пульс. Бедная девчонка, зачем она себя так истязает бесконечными процедурами по улучшению внешности! У нее патологическая реакция на обезболивающие препараты, и каждый раз начинаются тошнота и многодневная головная боль, от которой в буквальном смысле некуда деваться. Хоть к стоматологу не ходи! Или терпи без укола. Последнее, что учудила Снежана, – удаление родинки, которая, как ей казалось, портила ее безупречную кожу на спине. Тут без местной анестезии никак не обойтись, и вот результат. Инга пыталась ее отговорить, но для юной жены богатого мужа слова медсестры звучали куда менее весомо, нежели страх возможной конкуренции с соперницей. А соперницы у Снежаны есть, и все об этом знают, Фадеев не из тех, кто умеет держать брюки застегнутыми. Снежана должна быть идеальной для мужа.

– Все-таки удалила? – негромко и с упреком проговорила Инга.

– Ага, вчера. Не смотри на меня так, сама все знаю. Думаешь, я совсем дура, да?

– Ты не дура, ты очень умная. Ты китайский язык выучила, а это не каждый сумеет.

– Да фигня, ты же на немецком свободно говоришь.

– Сравнила! Со мной отец с самого рождения по-немецки говорил, они в семье языковую традицию берегли, так что никаких чудес.

– Никаких чудес? А чего ж твоя сестрица язык не освоила? Блин, если б у меня отец был кореец или японец, я б сейчас горя не знала. Угораздило же меня родиться в такой семье: мама украинка, папа белорус. Приходится теперь самой все с азов… – привычно пожаловалась Снежана.

У нее был план, в который Снежана посвятила не только Ингу, но и Фадеева: изучить китайский, корейский и японский языки и построить бизнес, связанный с этими тремя странами. Амбиции у девушки зашкаливали, но следует признать, что данные для подобного размаха у нее были. Каждый раз, слушая нытье Снежаны о том, что ее «угораздило родиться в такой семье», Инга невольно улыбалась. Понятно, что девушка имела в виду национальность и родные языки родителей, но родители-то эти были на диво успешны в бизнесе, ворочали огромными деньжищами и обеспечили своей единственной доченьке детство, какое еще и не каждой принцессе выпадало. К сожалению, шальные доходы, полученные в безумные девяностые, обернулись убийством отца и отжатием бизнеса, а потом и психушкой для матери, начавшей со злоупотребления транквилизаторами и быстро скатившейся к наркотической зависимости. Снежана, с рождения привыкшая к комфорту и роскоши, но оставшаяся в девятнадцать лет у разбитого корыта, поняла, что рассчитывать теперь может только на себя, и разработала план, толчком к которому стал корейский клип, неожиданно для всех собравший миллионы просмотров по всему миру. Ей нужно было несколько лет спокойного безбедного существования, в течение которых она могла бы целыми днями учиться, с утра до вечера, нигде не работая и не думая о хлебе насущном, и Снежана выбрала путь молодой жены. Дети Фадееву больше не нужны, у него от предыдущих браков наследники имеются, а несколько раз в неделю посверкать улыбкой, ногами и бюстом, сопровождая мужа на мероприятия и встречи, ничего ей не стоит. Только нужно очень постараться, чтобы Виталий Аркадьевич не расстался с ней прежде времени, пока она не выполнила свой учебный план. А для этого следовало неустанно совершенствовать красоту и доводить ее до высоких стандартов, определенных требовательным супругом.

Инге отчего-то было жалко, что такие мозги, как у Снежаны, не находят себе другого применения. И жалко, что в погоне за идеальной внешностью девчонке приходится терпеть такие мучения с последствиями применения обезболивающих препаратов.

– Давай начинать, – попросила Снежана, – у меня в пять часов онлайн, а я ничего не соображаю.

Занималась она по скайпу только с носителями языка, а не с московскими преподавателями. То есть московские-то были, конечно, носителями, рожденными в соответствующей стране, но девушка отчего-то считала их «бывшими», а потому не особо полноценными. Однажды Инга застала Снежану во время такого урока и страшно удивилась: на экране компьютера картинка двигалась и подрагивала, показывая какое-то уличное кафе, а из динамиков неслась неразбериха чужеземной речи.