Отдаленные последствия. Том 1

Хоть и не так уж много лет служил в полиции Роман Дзюба, но повидать успел всякого. И следователей встречал самых разных: и грамотных, и совсем непрофессиональных, и резких, и спокойных, и молодых, и пожилых. Но с таким, как Николай Остапович Барибан, столкнулся, честно говоря, впервые. Ведь только вчера было четко сказано: утром принести информацию по версии «дурь», чтобы Барибан мог наметить первоочередные Следственные действия, а сегодня, когда Роман явился в Cледственный комитет, выяснилось, что у следователя появились совсем другие планы.

– Давай быстро, что там у тебя, – буркнул Николай Остапович, не глядя на Дзюбу. – У меня свидетель вызван, вот-вот подойдет.

– По нашему делу? – уточнил капитан.

– Ну а по какому же? С меня уже портки на ходу срывают.

Интересно, какого свидетеля собирается допрашивать Барибан и откуда он вообще его взял, если по версии о связи двух убийств с незаконным оборотом наркотиков следствию пока что не представлено ни одного имени и ни единого сколь-нибудь значащего факта. Имена и факты у Дзюбы были, это правда, но ведь он не успел и двух слов сказать. А свидетель уже вызван, причем на утреннее время, значит, вызывали его еще вчера. Очень любопытно.

Он постарался быть кратким, доложил следователю то, что посчитал важным, и собрался было свалить по-быстрому, но Барибан жестом остановил его.

– Куда намылился? Бумажку мне положь, чтобы перед глазами была. Имена вот эти все, которые ты мне сейчас тут напел, кликухи, цифры, суммы. Не запомнил я ничего, да и на слух плохо воспринимаю. Давай садись, бери ручку и записывай. А то уходить он собрался! Ишь прыткий какой!

Дзюба пожал плечами, снова уселся за стол и принялся записывать. Не успел перечислить и половины того, о чем только что докладывал, как в дверь постучали и в кабинете появился импозантный мужчина средних лет в дорогом костюме. Барибан поднял голову и расцвел подобострастной улыбкой:

– Рустам Рафкатович? Проходите, проходите, я вас жду. Барибан Николай Остапович, старший следователь по особо важным делам, рад знакомству. Понимаю ваше удивление, раньше вы имели дело с другим следователем, но поскольку убийству Леонида Чекчурина мы придаем особое значение, было решено передать дело более опытному сотруднику, то есть мне. Заранее приношу извинения за то, что вынужден буду просить вас отвечать на вопросы, которые вам уже задавали ранее в ходе следствия, но сами понимаете: если за столько времени не получен результат, работа следователя обоснованно подвергается сомнению и проверке.

Пожал гостю руку и кивнул на Дзюбу.

– А это капитан Дзюба, работает по нашему делу, он тоже поприсутствует.

Роман чуть ручку не выронил. Это с какой же стати, хотелось бы знать? Мог бы и предупредить, если решил, что оперативнику нужно присутствовать на этом допросе. Или решил только что, вот прямо сейчас? Но для чего? И кто такой этот Рустам Рафкатович? Парни из наркоотдела такого имени не называли.

Вообще-то у Ромки были несколько иные планы. Работы невпроворот, нужно бежать, и Антон ждет, после вчерашнего вечернего визита к супругам Масленковым появились новые фигуранты, и их следует как можно скорее начать отрабатывать. Но перечить следователю показалось в данный момент неразумным, по крайней мере, пока не станет понятным, что он задумал и чего добивается.

Дзюба поднялся из-за стола, держа в руке телефон. Недописанную справку протянул Барибану.

– Вы позволите, Николай Остапович? Буквально на минуту.

– Конечно, конечно, – благодушно закивал Барибан.

И куда девался хамоватый беспардонный мужик, которого Роман видел перед собой всего несколько минут назад?

В коридоре он первым делом набрал в поисковике имя «Рустам Рафкатович», без фамилии, которой Дзюба и не знал, но результат получил довольно быстро. Из великого множества выпавших фотографий лицо свидетеля оказалось в первой пятерке. Рустам Рафкатович Ахмеров, второе лицо в партии, депутатом от которой является господин Чекчурин, отец потерпевшего Леонида Чекчурина. К разработке версии «дурь» никакого отношения не имеет. Или все-таки имеет?

Голос Сташиса по телефону выдавал нервное нетерпение.

– Ты едешь уже? Давай скорее, Ромка, горим, рук не хватает. Вишняков уже весь потный от напряга.

– Тоха, я застрял. Барибан вызвал на допрос некоего Ахмерова и требует, чтобы я остался.

– Ахмеров? – недоумевающие повторил Антон. – И кто это? В наших материалах такого имени нет.

– Это функционер из той партии, от которой избирался Чекчурин.

Пауза. Потом тяжелый вздох.

– Ну да, Чекчурин же депутат… Началась давиловка. Вот черт! Ладно, сиди, слушай, не собачиться же со следаком, тем более с таким мутным. Свидетель – шишка, такой долго рассиживаться не будет, даст указания и отвалит. Только непонятно, зачем тебе при этом… Ну, в общем, ты понял.

Дзюба вернулся в кабинет, где Николай Остапович на диво резво прыгал пальцами по клавиатуре компьютера, заполняя в протоколе данные свидетеля. Роман тихонечко уселся на свое место. Сташиса он понял. Диктофон в айфоне включен.