Отдельно Взятая Жизнь

 Личная жизнь могла быть у  барышни  или  у одинокой женщины в прошлом, когда все женихи  известны в лицо и наперечет. Все знали, с кем у барышни личная жизнь происходит и чего примерно можно ожидать. А сейчас, на одну такую одинокую гражданку  находится стая  волков. Убийцы, маньяки, аферисты, они все рыщут  в Интернете в поисках наивных  овец, отрабатывают психотехники и преследуют собственные цели.

–Зачем волки ищут овец? вперился в меня следователь.

–Чтобы съесть.

– Совершенно верно– согласился мой собеседник– Поэтому если считаете,  что что то подозрительно, оно подозрительно. Проверять. Всех  одиноких членов семьи, особенно у кого много свободного времени. Куда ходят, да с кем говорит, если есть сомнения, имеет смысл и  шпионскую программу поставить,– рубил следователь.

 Я с крайним изумлением смотрела на него, не зная что сказать.

 Он замялся, но добавил

 -Это мое личное мнение, Алена Николаевна, я сейчас говорю  не официально. И со вздохом:

 у знакомых мальчик с блестящими способностями в математике, с крыши шагнул под воздействием  какой то группы из интернета. А в советское время ему эта дурь бы в голову не пришла, потому  что не было таких друзей рядом.

Следователь замолчал,  посмотрел на часы и произнес:

 -До свидания Алена Николаевна, извините что наговорил лишнего.

Я  чистила квартиру. Нацепив респиратор, надев  резиновые перчатки,  сгребала все в полиэтиленовые мешки и выносила. Вынесла постель, на которой  была задушена  несчастная тетя Таня. На свое смертное ложе она постелила дорогие атласные простыни. Эх тетя, тетя.

  Завещания о способе похорон тетя не оставила и я выбрала кремацию. Я считала, что кремация самый чистый способ утилизации останков. Похоронных обрядов проводить все равно было не для кого, у тети Тани кроме нас родственников не осталось. Юльке я не стала сообщать, решила пусть дочь узнает, когда все  будет кончено.

 После похорон я почувствовала, что мне надо сбежать куда нибудь на природу, залечить сердце и я решила навестить свой дом в деревне.

 В моем кирпичном доме было холодно, по стенам  красивыми кристаллами висела изморозь. Строители  прошлым летом построило печь, но батареи не были проведены. Зато можно ночевать прямо там где печка. Я поздравила себя, что летом по дешевке  купила две тонны угля, принесла уголь в пластмассовом ведре, щепки и развела огонь. Я глядела  на  пляшущее  пламя в топке и ни о чем не думала, странным образом оно меня успокаивало.

В комнате заметно  потеплело. Я поставила чайник на плиту, скинула пуховик,  оставшись в свитере, достала альбом и стала рисовать усевшись на табурет. Я воспроизводила по памяти  увиденную мной живописную композицию из молодых елок на пригорке.

 В обед съездила на заправку, которая стояла как раз у  поворота к нашей деревне.

У продавщицы Тони я столкнулась с фермерской парой Артемьичом и его женой Таисией Петровной.

–Алена!– обрадовалась  добродушная Таисия. Она обхватила меня руками.– Я прям соскучилась по тебе, ты заходи к нам в гости, мы  сейчас в Тамбов, а вечером дома будем.

–Здравствуйте Таисия Петровна, здравствуйте Артемьич, рада вас видеть, сегодня не могу, но  завтра зайду обязательно,– отозвалась я воодушевленно.

Я любила бывать в гостях у этой пожилой пары. Они мне напоминали старосветских помещиков своим нежным отношением друг к другу и  истинно русским гостеприимством.  Я всегда уходила от них с набитым как барабан животом, а Таисия Петровна вручала мне на дорожку  и сверток с горячими пирожками из опарного теста.

  У Тони я  купила  две бутылки лимонада, полбулки серого хлеба и плавленый сыр, похвалила ее прическу и вернулась обратно. Дело шло, мой пейзаж становился все глубже и объемней, и я была довольна результатами, хотя пару раз пришлось переделывать собственные огрехи.

Незаметно сгустились ранние синие сумерки и я решила поужинать. Я сделала бутерброды из сыра и хлеба, и в это время раздался звонок:

–Мама, это я! У меня все хорошо! Мам, мы уже успели выступить в другом месте, ели сосиски с пюре, пили компот и теперь отдыхаем в местной гостинице. Мам, нам так хлопали!–  возбужденно  делилась впечатлениями дочь.

 Мы поболтали с полчаса и когда попрощались, я решила что пора и отдохнуть. Подкинула в печь больше угля, расстелила мой походный спальный мешок и с нежностью осмотрела собственное творение.

 На  пригорке расчерченном тенями группа елей  склоненные под снегом  друг к другу, образовывала арку как сказочный  портал в другой мир. в портале  угадывался одинокий кустик. "Молодец" похвалила я себя.

  Раздался новый звонок, я в уверенности, что это  опять Юлька поднесла телефон к уху, но услышала хриплый голос  Артемьича:

  -Дочка, беда у меня, приезжай скорей!

Я выскочила, завела Волгу, подъехала к  фермерской усадьбе, ворота стояли открытыми настежь. Во дворе стояла хозяйская Лада

Артемьич  обхватив голову руками плакал, сидя на крыльце.

–Ты посмотри Алена,  что эти нелюди сделали.