Отдохни, Господи, ты устал...

Но я не хочу спать. Расскажи мне, как ты зарабатываешь наши деньги.

Словно вспышки стробоскопа, разделенные гневом.

"Я взяла в рот. От него пахло так, будто он только вышел из душа". Вспышка.

"С каждой секундой толчки становились все сильнее. Мне не хватало кислорода".

Вспышка.

"Казалось, меня вот- вот вырвет на его брюки". Вспышка.

"Он кончил мне прямо в глотку, напоследок поплотнее прижав мою голову к себе".

Вспышка.

Четыре. Глубоко и бесстрашно оценили себя и свою жизнь с нравственной точки зрения.

Бомбардировка Герники. Мои кулаки впиваются в узкие плечи Марии, в ее тощие бедра, живот, спину. На лице синяков не должно быть. Никому не нужен товар с разорванной

этикеткой. Она не произносит ни звука, ибо знает, что заслужила такое отношение к себе.

Но сегодня все идет не так. Одно неверное движение, и голова любимой находит

металлический каркас кровати.

Разнотонные гудки. Ноль, три, вызов.

***

Меня зовут Антон. - Что изменится, если тебя назвать Валерой или Винтом? - Я

торчу на первитине. Ну, вы, наверное, знаете, что это такое. Мы же здесь по одной

причине. Почему я обратился за помощью в "Анонимные Наркоманы"? В один прекрасный

момент я понял, что для меня нет разницы - быть вмазанным или кумарить. Кайф от

прихода не отличается от ломки. Я не могу объяснить это состояние. Как будто

положили в гроб, но крышку не закрыли. А сверху посыпают влажной землей. И тебе

постоянно холодно, сколько бы курток ты ни надевал. Кто-то плачет, кто-то ждет,пока панихида завершится. Но конец так и не наступает. Лопата за лопатой, терпение

на пределе, ты утопаешь в земле, но все еще есть чем дышать и с кем убиваться.

Гниение начинается с ног. А потом - задувы во время инъекций, флегмоны,абсцесс. Дерьмовый расклад. Извините, можно воды?..

Я сказал - вчера

Она никогда не обращалась в полицию. Не писала заявлений, даже не угрожала мне.

- Я вас не слышу.

- Простите, ошибся номером...

Не надо быть доктором медицины, чтобы понять - Мария не дышит. Не шевелится, не

называет нас улитками, ничего. Вызывать карету "скорой помощи" не имеет смысла.

Констатировать смерть я смогу и сам. Равно как и похоронить любимую, которой просто не

повезло.

Каждый день люди сотнями тысяч отправляются на кладбища из-за того, что

поскользнулись, оступились. Говоря "оступились", я подразумеваю все и сразу.

Пять. Признали перед Богом, собой и каким-либо другим человеком истинную природу

наших заблуждений.

"Закрытая черепно-мозговая травма, перелом височной кости, подоболочечные

кровоизлияния мозга и его отек".

Она лежит в какой-то неестественной позе, да, может, это обман зрения или игра света и

тени, фата моргана или еще какая-нибудь срань, но если обвести ее тело белым мелом, то

получится что-то вроде распятия. Голова покоится на кровавой подушке в форме сердца, расплывшейся под левой щекой, ноги сложены вместе и слегка подогнуты, одна рука

закинута за спину, а другая вытянута вперед.

Шесть. Полностью подготовили себя к тому, чтобы Бог избавил нас от всех наших

недостатков.

Я сажусь напротив Марии, вскрываю четыре упаковки "нурофена", бросаю капсулы в

стакан с ледяной водой и жду просветления.

Форточка выдыхает на меня прохладным воздухом, задирая юбку хлопковой шторы, пропитанной смолами тысяч сигарет, выкуренных здесь, в этой спальне. Представьте, что

кусочки пепла прилипают к нёбу, почувствуйте этот гнилостный привкус. Представьте, что

ваша любимая жена вмазала себе смесь валиума с героином и разнесла собственную

голову, оставив печать в виде серой массы на белоснежных обоях. Представьте, как вы

поедаете ее кремированное тело, свою зависимость, ваши эмоциональные уродства.

Запейте водой, пусть вас разрывает изнутри.

Докажите мне бога.

Семь. Смиренно просили Его исправить наши изъяны.

Я поднимаю тело Марии и аккуратно укладываю в шкаф. Мой маленький податливый

секрет...

***

Наверное, нет ничего хуже любопытства. Оно подталкивает тебя к первому шагу.

Этот крохотный червь, который постоянно сверлит твой мозг в поисках ответа. Ты