Отец Иоанн Кронштадтский

Батюшка о.Иоанн в течение последних 18 лет, с первого же года (1891), когда он стал ездить на свою родину в Суру, стал заезжать и к нам в Леушинскую обитель, лежавшую на пути, недалеко от берега р. Шексны, которою он следовал, выйдя из канала Мариинской системы, до Волги. Дойдя своим небольшим пароходом «Святитель Николай» до нашей монастырской пристани Борки, он обыкновенно отсылал свой пароход обратно на родину, ехал в нашу Леушинскую обитель гостить, или, как выражался он, «отдыхать» и проводил у нас с неделю времени или более. Для следования дальнейшего пути ему подавался пароход пассажирский большой (местных компаний), и Батюшка ежегодно проезжал на таковом по Волге, хотя бы до Нижнего Новгорода или далее, по его личному желанию и указанию. Я всегда бывала с ним в таких путешествиях; и признаюсь по совести, что эти дни были лучшими в моей жизни в духовном отношении при многих внешних неудобствах. Но об этих путешествиях, равно и о препровождении времени в пребывании его в обители нашей, я опишу, если Господу угодно, отдельно. Теперь же возвращусь к намеченной цели, – поведать о следующем случае, ясно говорящем о высокой созерцательности этого великого пастыря.

При сем не лишним считаю просить читателей верить мне, ибо, с одной стороны, какое побуждение может руководить мною говорить неправду на усопшего, уже предстоящего Лицу Божию; если бы я написала это при жизни его, то еще можно было бы заподозрить меня, как почитательницу и сторонницу Батюшки, но и то было бы вовсе несообразно, ибо я и сама, 70-летняя старица, стоящая на рубеже могилы, слишком осторожна в своих словах, особенно относительно таких серьезных случаев. Итак, я хочу рассказать следующее.

Однажды мы с Батюшкой ехали на пароходе по Волге. Он, по своему обычаю, сидел на трапе с Евангелием в руках и читал помещенный в конце его Псалтирь, в русском переводе. Я тоже была на трапе, но далеко от него. Вдруг Батюшка, увидев меня, сделал знак рукою, чтобы я подошла к нему, что, конечно, я охотно исполнила. «Послушай, матушка, – обратился он ко мне, усаживая меня после себя, – какой неправильной перевод: «Аз рех во иступлении моем» – переведено: «я сказал в безумии моем» – ведь это совсем не то?» Я ответила, что надлежало перевести: «Я сказал в восхищении, в восторге чувств», как и дальнейшие слова согласуются: «что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми». Батюшка одобрил мои слова и, опустив книжечку, сидел молча. Пользуясь его спокойным настроением и досужными минутами, я решилась высказать ему свои тревожные мысли о загробной участи моей матери, которая, быв вполне религиозной христианкой, в то же время сильно противилась моему уходу в монастырь и не хотела дать мне на это своего благословения. Меня тревожила мысль, – не вменит ли ей Господь во грех это ее упорство. И вот я, в описанную минуту, спросила о сем Батюшку. Он сказал мне: «Молись за нее» – и, продолжая сидеть неподвижно с Евангелием в руках, сосредоточенно смотрел куда-то вдаль. Я уже боле не повторяла вопроса и мы сидели с ним молча около 1/4 часа. Вдруг Батюшка, обернувшись ко мне, произнес твердо: «Она помилована!» Я никак не дерзала понять эти слова как ответ на мой вопрос, считая его уже поконченным, и, в недоумении взглянув на Батюшку, спросила: «Кто помилован, о ком вы это сказали?» «Да ты о ком спрашивала меня, о своей матери? – возразил он. – Ну так вот я и говорю тебе, что она помилована». «Батюшка, дорогой, – продолжала я, – вы говорите, как получивший извещение свыше». «А то как же иначе? Ведь о подобных вещах нельзя говорить без извещения, – этим не шутят». Кто не признает глубокой степени прозрения в этом пастыре, дерзновения ко Господу его чистой возвышенной души?»

Настоятельница Леушинского монастыря

игумения ТАИСИЯ

Мои воспоминания

1. Первое посещение

Нас, видевших о.Иоанна, остается все меньше и меньше; потому и я счел возможным включить в число свидетельств живых людей и свои воспоминания.

Во многом я повторю других; но и тем подкреплю истинность их показаний. Впрочем, есть кое-что и новое, чего я не встречал у иных писателей: а нам дороги и малые подробности о жизни святого пастыря. О чудесах его я уже говорил прежде: там было рассказано и о тех новых знамениях, о коих еще никогда не было сказано. Итак, в простоте расскажу о виденном мною.

Об о.Иоанне Кронштадтском я, конечно, слышал еще в детстве. Но даже в семинарии никто никогда не сказал о нем ни одного слова. Странно!

Простые люди славословили его по всей Руси, а в школе для пастырей им не интересовались: будто его и не было.